Если бы меня спросили, что такое чукотская экзотика, я ни минуты не сомневаясь ответил - "Лес!". Наука говорит, что 35-40 % Чукотки покрыта лесами, но 80% населения Чукотки живёт в тундровой зоне и чукотский лес видела только на фотографиях. Чукотский лес, в первую очередь это лиственницы, значительно меньше тополя, ивы-чозении и берёзы. Конечно лес лесу рознь. Кировчанин или житель Приморья увидев чукотские леса иронично улыбнётся, достанет книгу по типологии природно-климатических зон и тыкнет пальцем в раздел "лесотундра". Но для чукотского жителя всё, что выше человеческого роста это лес.
На третий день нашего путешествия мы пришли к лесу.
Но вначале был день: долгий, пустынный и морозный. Впереди, эффектно оттеняясь в небесной синеве, возвышались заснеженные горы. Они мотивировали и обнадёживали, потому что сзади, расплываясь в туманном мареве, осталась тоскливая долина верховья Большого Анюя.
Все шутки-прибаутки первого дня по поводу арктической жары, в третий день были не уместны. Надеваю всю лыжно-походную экипировку и даже в ней не потею. Через пять минут после остановки становится мерзко, ещё минут через пять - холодно. Отсюда и настроение - идти не останавливаясь. Ощущаемая температура в тени в районе -20 градусов. Зато превосходный наст: твёрдый, скрипящий, но не проваливающийся.
Лес появился внезапно. Пересекли озеро Ледяное, взобрались на водораздельный увал и увидели впереди сопки утыканные словно ёж лиственницей. Актуальным остаётся главный вопрос: что на реке с настом? На реках, особенно покрытых по берегам растительностью, снега обычно больше, чем в тундре и чаще всего этот снег - пухляк.
Но наши опасения напрасны. На реке лёд и твёрдый наст. За очередной речной петлёй встаём на ночёвку. Разбили лагерь: я начал кашеварить, Тимур долбит лёд на завтра, Лёха пошёл за дровами на высокий речной берег. Возвращается с благой, но несвоевременной вестью - примерно в километре ниже по реке стоит балок. Жаба душит, но собирать лагерь и идти к балку не целесообразно, тем более мы не знаем в каком он состоянии. Для душевного спокойствия заочно признаём балок "убитым", а на будущее в обязательный ритуал постановляем обязательный осмотр окрестностей перед разбивкой лагеря.
край леса
На улице не май месяц, даже у костра сидеть не комфортно, поэтому костёр, в первую очередь - средство для экономии газа. Топим лёд для сублиматов и варим компот из кураги. Даже описывать не буду, как вкусен компот в зимнем походе.
Не смотря на то, что наст великолепен, волокуши конструктивно прекрасны, погода удовлетворительная, наши дневные переходы не могут преодолеть 25 км отметки. Если для первого дня 23 км это отличный показатель, для третьего дня - показатель на троечку. Впереди одиноким утёсом маячит гора Лобовая. Её было видно ещё на второй день, но только на четвёртый мы начали её огибать. Начали, потому что процесс растянулся часа на два. Лобовая - гора знаковая, это граница леса, скорее всего именно поэтому здесь и поставили балок. Судя по вещам это перевалка илирнейских оленеводов. Состояние балка, такое же как и наша скорость движения, на троечку. Не убитый напрочь, но и жилым назвать его сложно. На стене висит редкий артефакт - карта Магаданской области.
Балок
Артефакты
На реке в лицо дует противный хиус, который заставляет надеть маски. Но настроение приподнятое вокруг лес. Но после обеда случилось то, чего мы так долго опасались - начался пухляк. Лыжи проваливаются по щиколотку, а местами по колено. Скорость передвижения падает почти в два раза. Началось то, о чём я раньше читал только в книгах - тропление. Работать бульдозером, т.е. идти первым проблематично, зато по следу идётся прекрасно. Банальность, но человеку привыкшему ходить по "бетонному" насту это в новинку.
Первая наледь
Долгая Лобовая
следы куропатки
Но ночь встаём на реке. Топчем поляну под палатку, но как хорошо не трамбовали, всё равно, ночь провёл в антианатомической позе. И снова костёр и компот.
Утро продолжилось с зарубы по речным сугробам. Теперь мы огибаем Анюйскую гору. В верховьях Большого Анюя, есть две горы - Лобовая и Анюйская. Сопок возле реки много, но эти ключевые, долгие. Если бы не пухляк, маршрут по заснеженным речным меандрам был бы песней, весёлой и романтической. Иные пейзажи - настоящая Аляска и натура для съёмок фильмов по рассказам Джека Лондона. Но наша песня бурлацкая, с надрывом.
По карте река делает очередную петлю. Петлю можно срезать выиграв километр. "Режем", тем более, что русло как-будто растворилось. На перешейке след волка, он тоже "срезает". Три года назад, когда шли на перевал след волка проигнорировали, пошли "своим путём". В этот раз мудрить не стали, доверились зверю. След зверя вывел самым оптимальным и коротким путём на реку. На берегу в паре мест попадались следы деятельности человека, бочки и некое подобие лабаза.
Какой бы долгой не была Анюйская сопка и она однажды закончилась. Мы вышли в широкую долину обозначенную на карте приятной глазу путешественника надписью "наледь". Лыжи меняем на сапоги и шустро переходим ледяное поле. Подвох заключался в том, что Анюй в этом месте "схитрил" и выйдя в долину тут же спрятался за невзрачным увалом. Этот топографический промах, после обеда аукнулся для нас самым неожиданным образом.
На анюйской наледи
Фото: Алексей Куксин, автор
