Моя доченька была самой хорошей, самой лучшей. Так получилось, что родила я ее очень поздно – в 36 лет. Поднимала Леночку я сама, старалась для нее. Денег нам всегда хватало, у меня была хорошая работа, а также досталась в наследство квартира, которую я сдавала.
Лена была в третьем классе, когда у меня из шкатулки пропала золотая цепочка, она была порвана и поэтому я ее не носила. Я не знала, что подумать, и в итоге решила, что сама где-то выронила. Потом пропало колечко, которое мне было мало, а следом стали пропадать деньги из кошелька. Я стала понимать, что происходит. Вечером мы с дочерью поговорили. Она плакала и клялась, что такого больше не повторится. Я жалела дочь и надеялась, что все теперь будет хорошо.
Однако деньги продолжали пропадать. Мелочь из карманов шубы, мелкие купюры из кошелька. Я не знала, что делать, разговоры не помогали, а бить родную дочь мне даже не пришло бы в голову. Когда Лене исполнилось 15 лет, воровство прекратилось. Я вздохнула спокойно, думая, что переходный возраст прошел и моя дочь поняла, как тяжело достаются деньги и нельзя их красть.
Как же я ошибалась! Лена начала воровать в школе. Меня вызвали к завучу, была долгая беседа, во время которой я сгорала от стыда, ведь моя дочь воровала у одноклассников!
После 9 класса я отправила Лену в кулинарное училище. Там она не оставило свои вредные привычки и украла телефон у преподавательницы. Та не стала молчать и вызвала полицию. Так как моей дочери было 16 лет, ее отправили в колонию для несовершеннолетних. Я вырастила дочь-воровку и до сих пор виню себя в этом.