«Шоу Трумана». Помните этот фильм? Незатейливый, нежный, улыбчивый, в меру мечтательный герой… Словом, типичное воплощение американского обывателя. Вот только окружают его актеры, а водоемы, деревья и дома – часть огромного искусственного пространства. Его страхи, привязанности, наклонности, чувства, моделируются огромной технической командой. Это разрез обыденности под увеличительной лупой. Самый популярный в стране, согласно сюжету фильма. А теперь… «Дом-2». Не успели ли его забыть?
Паноптикум – всезрительный или всевидимый, если попытаться перевести на родной язык. Удивительно, что проект идеальной тюрьмы исходил от одного из теоретиков либерализма. Паноптикум – идеальная тюрьма Иеремии Бентама. Впрочем, не только тюрьма, Бентам пытался проектировать в таком же духе и школы, и больницы, санатории… Будто бы хотел перекроить по своим архитектурным лекалам все здания на свете. Но главное среди прочих – тюрьма. Тюрьма-цилиндр, в центре которой находится особым образом застекленная башня. В ней – всего один стражник. Он невидим для заключенных. Любой заключенный перед стражником как на ладони. Не теряйте нить, вы поймете, о чем мы.
«Собчак сделала себя сама». Довольно расхожая фраза, в который раз повторенная в недавнем интервью Юрием Дудем. Да, так и есть. Это правда. «Аристократическое происхождение» помогло только образованием и человеческим материалом… В гуще политических хитросплетений, в самом сердце всех сортов человека: его восторгов и подлостей, его искренности и лицемерия, - внутри всего этого любопытный (а к тому же и образованный) ум сразу же обнаруживает, что такое human nature на самом деле.
А женщина, в распоряжении которой оказалось настолько убийственное знание, способна добиться невообразимого. Такой человек понимает, что всякая репутация и всякий статус – продукт кучи относительностей. Такому человеку брезгливость несвойственна в принципе. Он всегда знает, в какую точку ударить, на что надавить и что из чего извлечь. Эта особенность и определила неповторимый, известный практически каждому жителю страны, стиль. Для всякого амплуа, всякой роли, всякого образа, - свое обрамление, своя плоть. И глаза – едва ли не самый чувствительный элемент этих многочисленных образов. «Да мне, короче, Собчак никак. Да мне Собчак никак, короче. Но очёчи у ней ништяк. Очень четенькие очёчи», - как рявкающим полувульгарным голосом выводила солистка «Ленинграда».
Может показаться, что количество оправ в гардеробе Ксении неисчерпаемо. Светский раут, вечеринка, благотворительный вечер, корпоратив или вручение очередной премии – разгул дизайнерского безумия, «кошачьи глаза», инкрустированные вышивкой, красные, розовые, леопардовые цвета… что угодно. Но это – отголоски первого рубежа её жизни. Исключительной поп-медийности, непрекращающейся провокации от мира шоу-биза. Сочетание слов «кошачий глаз» исключительно точно в качестве символа. Исключительно точно… Дико характерно.
Политика – это все то же продолжение шоу, но уже несколько другими средствами. Провокация здесь сглажена интеллектуальными выпадами, общим деловым пафосом. Здесь стиль так же проявляется в индивидуальном подходе. После участия в волне протестов начала десятилетия Собчак сменила регистр. Федеральные каналы отказываются от сотрудничества, в восприятии фигуры самой Ксении прореха, неопределенность. Что это? Зачем вчерашняя ведущая самого пошлого (но при этом одного из самых просматриваемых) шоу страны выходит на одну сцену вместе с теми, кто занимался политикой годы, десятилетия… Что она может нам предложить? Есть ли ей вообще, что сказать?
Есть. Но иногда говорить и не нужно. Нужно позволить высказаться другим. Дать другим запутать самих себя в паутине собственной непоследовательности. Продемонстрировать тому стражнику башни Паноптикума, коллективному зрителю, с кем он по-настоящему имеет дело. Жириновский, Милонов, Навальный (а в таком ключе они правда равны между собой) скажут все сами. Главное знать, куда бить. Собчак обзаводится программой на «Дожде», становится интервьюером. В глаза собеседника она все чаще смотрит через сглаженные Panto, трапецевидные Wayfarer в их последней перерабатонной версии и… сквозь крайний вариант smart-Ксении, прямоугольную оправу в чистом виде. В сторожевой башне на каждый Ваш порок найдется стеклышко особой формы.
О желании выдвинуться на главный пост в Российской Федерации она сообщила в «кошачьем глазе». Правда, сдержанном, минималистичном очень аккуратном. Появились минималистичные "панто" в тонкой металлической оправе. Месседж простой: «Я такая же, как и все вы. Как и любой другой гражданин моих лет, я обладаю правом. И я этим правом воспользуюсь». Видео «домашнее», снято на кухне (буквально на кухне), изыски совершенно ни к чему. Очередной абсолютно грамотно выстроенной образ. В тех же очках она появилась на первой встрече со своими волонтерами. Такое понятно её избирателям, близко эстетической системе политизировавшейся за пару лет молодежи. Политика – это продолжение не войны, но шоу, другими средствами.
Лозунги и политические прогнозы (повторяемся, но приходится подчеркивать каждый раз) нам мало интересны. Жесты, манера, образ жизни. У Ксении Собчак всего этого в избытке. «Может быть, моя кампания покажется тебе не тем, чем она кажется сейчас», - заявила Собчак в интервью уже упомянутому Дудю. Собчак всегда умела казаться тем, чем не казалось ранее. Всегда обнаруживалась дополнительная, новая грань.
Труман покидает созданную для него студию невообразимых масштабов. Режиссер-бог говорит ему через «небесный динамик»: «Ты настоящий, Труман, и это главное». Жизнь настоящего человека приковывала к экрану десятки миллионов людей… Настоящего – ключевое. Но тогда возникает вопрос: а настоящие ли они сами? Труман открывает дверь и делает шаг, еще не зная, что рискует оказаться среди таких же (разве что чуть более изысканных) декораций. Весь мир – это продолжение шоу. Другими средствами. Кому, как не Собчак, это знакомо.