Если бы хухрик был больше, сильнее и храбрее, ему было бы намного спокойнее жить. Правда, тогда он не был бы хухриком. Но разве это его волновало бы?
Он любил причесываться, но у него это плохо получалось. Может, дело в непослушной шевелюре, а может, в кривых лапах. А может, в том, что он постоянно чего-то боялся, поэтому хватался за голову и лохматил только что причесанную шерстку. В любом случае он не любил свое взъерошенное отражение в зеркале и считал, что именно оно притягивает к нему все самое страшное в этом мире.
Хухрик был другом Ани. Так считал он. А Аня считала его воображаемым другом. Но они никогда не обсуждали это, поэтому каждый жил при своем мнении.
Днем Аня играла с хухриком. Они любили раскладывать фантики, побегать по двору, а после этого есть конфеты за просмотром мультиков. Потом Аня ложилась спать. И тут для хухрика начиналось самое страшное и самое ответственное время суток. Каждую ночь к кровати Ани начинали сползаться монстры и чудища. Она спала, тихонько посапывая, а хухрик не мог спать. Он прыгал и бегал вокруг нее, отпугивая всех. Как же ему было страшно! Но монстры и чудища подкрадывались только к спящим, а видя бодрствующего хухрика, они отступали. Потом у него был час, чтобы немного поспать. А дальше – день с Аней.
Хухрик постоянно недосыпал, и вот однажды это его подвело. В самое страшное и ответственное время он уснул. Маленький и лохматый, он свернулся у кровати Ани. Проснулся от острой боли в груди. Один из монстров впился в нее своими когтями и поволок беднягу куда-то. Хухрик начал дрыгаться и кричать, чем распугал всех монстров и чудищ. Но рана была слишком глубокой, чтобы хухрик мог на следующее утро снова бегать по двору и играть.
Когда хухрик не появился утром, Аня подумала, что просто начала взрослеть. И спокойно распрощалась со своими детскими фантазиями.
Монстры и чудища больше никогда не приходили к Ане, потому что они не могут подойти к спящему, ради которого кто-то пожертвовал собой.
Если бы хухрик был больше, сильнее и храбрее, ему было бы намного спокойнее жить. Правда, тогда он не был бы хухриком.