Сегодня публикуем продолжение повести Любови Ткачёвой, первую часть можно посмотреть по ссылке.
− Карлыгаш, Карлыгаш, ты где? − Жанара вышла на крыльцо и стала прислушиваться. С заднего двора слышался шум, похоже сестра возилась со скотиной.
В будке послышалась возня, зазвенела цепь, и раздался приглушённый лай Карабаса. Появилась сестра со старым ведром в руках.
− Кур кормила. А ты зачем встала? Отдыхала бы.
− Мне отец приснился.
Карлыгаш приподняла брови:
− Отец?
− Да. Странные вещи говорил про болезнь.
− Ну-ка пойдём в дом. Давай помогу.
− Не надо. Мне уже лучше, сама могу идти.
Карлыгаш ничего не ответила и пошла сзади, готовая поддержать в любую минуту. «Какой была такой и осталась и болезнь её не усмирила – своенравная», − она грустно посмотрела на сестренку. Красавица, умница, любимица родителей, поздний ребёнок. Ей позволялось всё. Когда она без спросу уехала в город и без мужа родила там ребёнка, родители были просто вне себя от горя, но вскоре смирились и приняли внучку, со временем перенеся всю свою любовь на неё. Через двенадцать лет отец с матерью умерли в один год. «И хорошо, что не дожили. Совсем бы теперь обезумели от горя». Она помогла сестренке сесть на стул.
− Абрикосы будешь?
− Давай.
На столе появилась миска с фруктами.
− Вот, ешь, они уже мытые.
Жанара взяла один и принялась крутить в руке, разглядывая спелые бока огромного абрикоса.
− Видно зря приехала. Отец сказал на могилы не ходить, никто мне не поможет.
− Как не поможет? Не мог он такого сказать.
− Не мог, а сказал, − Жанара зло ухмыльнулась. − Видно не простил мне городскую жизнь, да Аиду.
− Ты что такое говоришь? Он внучку больше чем тебя любил. Ну-ка рассказывай, что он сказал.
Жанара стала рассказывать сон.
− Талгат, − неожиданно вскликнула сестра.
− Что Талгат?
− К нему идти надо, − Карлыгаш смотрела в упор.
− К Талгату? Глупость какая. С чего я к нему пойду? Я его больше двадцати лет не видела.
− То и пойдёшь. Про него отец говорил. У него прощение просить надо.
− За что это? А? Я перед ним не виновата. Он сам во всем и виноват.
− Он?
− Да, он. Я его тогда звала с собой, он мне что сказал? Мать больная, ухаживать надо. Значит её мне предпочёл. Сам свой выбор сделал, и за себя, и за меня. А то, что после на другой не женился, так это его проблемы, я об этом не просила.
− Он, Жанара, не женился потому что тебя любил, а как ты могла ему предлагать больную мать бросить? Так что свой выбор ты сама сделала, из дома сбежала, и через два года родителям Аиду привезла.
− Ты меня теперь этим упрекать будешь? Вспомнила, − лицо Жанары стало ещё белее, руки затряслись, абрикос упал на стол, покатился и шмякнулся об пол, разбрызгивая во все стороны сладкий янтарный сок.
Карлыгаш быстро нагнулась, подобрала его и выкинула в мусорное ведро.
− Не сердись сестрёнка, что было, то было, всё в прошлом, но отец о Талгате говорил. Я уверенна.
− Не пойду я к нему. Что скажу? Прости, виновата, что здесь не осталась? А почему я должна была оставаться? Я ему не жена была, а если б стала, как жила? Да у него сейчас в доме, уверенна, ничего не поменялось и не появилось. Как в детстве из советских пиалушек чай пил, так, наверное, и пьёт. И тем же лоскутным одеялом укрывается. А у меня всё есть, свой бизнес я из ничего создала, никого не обокрала, вот этим самым горбом, заработала, − Жанара ударила себя по шее рукой. На лице разгорелся нездоровый румянец и глаза заблестели.
− Ты с этим бизнесом болезнь себе заработала, − тихо ответила Карлыгаш.
Жанару как будто камчой хлестнули, из глаз брызнули слезы.
− Ничего ты не понимаешь. Ты не знаешь, что значит ребёнка без отца растить, чтоб он ни в чём не нуждался, как все что б рос. Да моя Аида в лучшей школе училась, за границу ездила. Самое лучшее что появлялось, у неё первой было, − губы сестрёнки кривились и голос срывался.
− Да, детей у меня нет, но ты разве не помнишь почему?
Карлыгаш в восемнадцать вышла замуж за одноклассника, через месяц его в армию забрали, а через пять месяцев привезли в посёлок в цинковом гробу из Афганистана. Ребёнка она тогда потеряла, не доносив до срока. Замуж больше не вышла, так и осталась вдовой. Младшая сестренка тогда совсем маленькой была, мало что понимала.
Жанара прикусила язык. Никогда в доме это не обсуждали, и сейчас она чувствовала, что сказала сестре непозволительные слова.
− Прости Карлыгаш.
Сестра махнула рукой и спокойно произнесла:
− Иди к Талгату. Про него отец говорил.
− Куда? На джайлау? У меня не внедорожник. Или ты хочешь на себе меня тащить?
− Если надо, то и потащу. Только Талгат уже давно баранов не пасет. Теперь там Кайрат.
− Кайрат? Тот алкаш, который жену с детьми по всему посёлку гоняет?
− Не пьёт он уже давно.
− А что так? Не на что?
− Ходжа ата вылечил.
В глазах Жанары вспыхнул злой огонёк:
− Значит алкашей Ходжа ата лечит, а меня не хочет.
− Успокойся, Жанара. Не гневи Аллаха.
− Да ладно, я привыкла ни на кого не надеяться, − снова злые слёзы предательски заблестели в глазах, − Так и чем же Талгат занимается?
− Он травы собирает, сушит, сборы лечебные делает, настои разные.
− Так он теперь лекарь? Интересно.
− Талгат травник. К нему много народа за целебными травками приходит. Он в субботу-воскресение людей принимает, а в другие дни живёт недалеко от летнего пастбища, он там себе юрту поставил.
− Богачом, наверно, стал наш Талгат, сейчас больных много.
− Совсем ты забыла какой Талгат. Да он себе ни копейки ни возьмёт. Только если продукты привозят, да и те старикам относит, себе почти ничего не оставляет.
− Выходит права я была, когда замуж за него не пошла. Как был голодранец, так и остался.
− Кто прав, жизнь рассудила.
− Да если б не моя болезнь, ты не представляешь, как бы я жила. У меня уже почти документы готовы были. Мы с Аидой в Швецию должны были переехать. Всё прахом пошло. Сколько денег на лечение потратили.
− Ты хотела уехать в Швецию? − Карлыгаш не могла поверить, – и даже словом не обмолвилась.
− Сказала бы в свой срок. Да и что теперь об этом. Какой мне переезд в таком состоянии. Аида до сих пор не верит, что никуда не поедем. Злится.
− Да что ж с вами не так? Как можно хотеть в другую страну переехать? От родной земли, от могил предков? Как твоя дочь может на тебя злиться, когда она должна бороться вместе с тобой.
− Я никому ничего не должна тётя, − в дверях уперевшись руками в бока, стояла Аида, глядя на мать и тетю со злостью. − Вы не представляете, чего я лишилась.
− Помолчи. Тебя сейчас никто не спрашивает. Всё что ты думаешь, ты мне уже в городе сказала, − Жанара устало смотрела на дочь. Было видно, болезнь вместо того чтобы сблизить, наоборот сильно настроила их друг против друга.
− Ай, ладно. Нечего говорить, всё уже и так понятно. Раз сама не можешь, то и меня держишь. Знаешь, что ничем тебе не смогу помочь и всё равно держишь. Раз тебе плохо, то и мне плохо должно быть, − Аида размахивала руками, по скулам пошли красные пятна и нанесённые румяна проявились неестественным морковным цветом.
− Ещё слово и ты вообще ничего не получишь. Будешь, как я когда-то, с комнаты в общаге начинать.
− Ну, давай, упрекни меня ещё раз.
В коридоре звякнуло, как будто стеклянный шарик упал на пол и покатился. Аида испуганно обернулась, но звук, похоже, услышала только она.
− Всё, хватит, − громко и властно крикнула Карлыгаш.
Не ожидавшие такого, женщины замолчали.
− Аида, я тебе в своём доме так с матерью разговаривать не позволю. Марш в свою комнату.
Испуганная племянница сжалась и пошла к двери. Опасливо выглянув наружу, она вышла.
− А ты Жанара, оставь свои городские замашки. Я твоя старшая сестра. Или ты будешь меня слушать, или уезжайте с Аидой в город и справляйтесь со своими проблемами одни.
− Помоги мне встать, − Жанара стала тяжело подниматься. - Я спать пойду, не хорошо мне.
В спальне Карлыгаш помогла раздеться, и уложила сестренку в постель.
Жанара молчала, глядя в пустоту, но через минуту произнесла:
− Знаешь, что еще мне отец сказал.
− Что?
− Сказал, тёмные за мною по пятам ходят, − она испугано скосила глаза на сестру.
− Да? – Карлыгаш посмотрела с тревогой, − ты только не волнуйся, пока ты дома, нечего бояться. Но, если вы так и будете собачиться с Аидой, то никто тебе не поможет, даже сам Ходжа ата. А теперь спи.
− Ты только не бросай меня, − Жанара неожиданно схватила сестру за руку и прижала ладонь к губам.
− Не брошу, цыплёнок, ты у меня одна самая близкая душа на свете, мы ещё поборемся. А сейчас спи.
Если есть желание, - присылайте свои статьи по теме канала или рецензии (на заинтриговавшее вас кино или книги) на почту osadulin390@yandex.ru, и если оно подойдёт под наш формат, то мы опубликуем текст с указанием на авторство.
Также подписывайтесь на наш телеграм-канал и добавляйтесь в VK-сообщество "Нетленка", там будет больше интересных материалов обо всём понемногу.