История многострадального Ангосата (первого российского спутника для Африки) сложнее и масштабнее, чем кажется. У неё есть дополнительные (политические, экономические, стратегические) измерения, которые обычно упускают из вида, концентрируясь на чисто технических деталях.
Техническая интрига
В чём, собственно, заключается история первого ангольского спутника, лежащая на поверхности?
Россия сделала для Анголы спутник. Запускали с помпой, освещали, как большое событие. После вывода на заданную орбиту и при раскрытии солнечных батарей со спутником пропала связь. С учётом всего предыдущего журналистского пафоса, получилось не очень красиво.
Через некоторое время связь со спутником удалось восстановить. Сопровождалось это всеобщим ликованием в СМИ. Через некоторое время возникли сбои в других системах. В нужный момент не включились двигатели (предположительно по причине короткого замыкания в системе электропитания) и спутник не удалось вывести на заданную орбиту (в точку стояния). Спутник неуправляемо дрейфует. Было принято решение по максимуму снизить энергопотребление (законсервировать ситуацию), взять паузу (чтобы как следует подумать) и отложить попытки возможного решения проблемы до весны.
Отказ космической техники сам по себе вещь, увы, далеко не исключительная. Они происходили и происходят с незавидной частотой. Главная техническая интрига на данный момент заключается в том, смогут ли российские инженеры выявить причины неполадок и устранить проблему. Данная интрига должна разрешиться уже в апреле. По итогам спутник либо введут в эксплуатацию, либо признают аварийным и уничтожат (в последующем заменив другим).
Африканская интрига
Во время интервенции европейских и американских общечеловеков в Ливию, одной из причины свержения Каддафи назывался якобы разрабатываемый им проект по выводу собственных африканских спутников телевещания и связи. Инициатива Каддафи, будто бы, заключалась в том, чтобы за счёт совместного инвестирования ряда африканских стран обеспечить независимость африканского континента в этой области.
Утверждалось, что Африка вынуждена пользоваться услугами французских и американских спутников и каждый год платить за это пользование монопольную арендную плату. Плату довольно внушительную. Так стоимость создания и вывода американского спутника начинается от 300 млн долл., и многие миллионы долларов стоит годовая аренда и обслуживание его мощностей (включая наземную инфраструктуру). Срок эксплуатации американских и европейских спутников — 10-15 лет. Иначе говоря, респектабельные европейцы, беспрестанно говорящие о гуманитарной и проч. помощи отсталой Африке, создали монополию и делают на бедной Африке отличный бизнес.
На самом деле у нескольких крупнейших стран Африки к моменту ливийской интервенции уже имелись собственные спутники телевещания и связи. Например, французские спутники имелись у Египта (три спутника серии NILESAT, выведенные в 1998, 2000, 2010 годах), китайские у Нигерии (два спутника серии NIGCOMSAT, выведенные в 2007 и в декабре 2011 года, когда ливийский режим уже пал). Но насколько они действительно были африканскими (собственность, а не лизинг или другие схемы владения), это не вполне ясно. В декабре 2017 года был выведен китайский телевещательный спутник ALCOMSAT-1 для Алжира.
Три или четыре спутника из трёх стран на всю Африку. Большая часть которых реализована с помощью Китая (Китай сегодня делает для стран третьего мира то, что когда-то делал для их экономического развития СССР).
Если Каддафи действительно пытался разрушить этот бизнес или просто пытался потеснить западную монополию, то получателям такого неплохого потока доходов это наверняка бы не понравилось.
Теперь Россия по некоторым данным выводит для Анголы спутник на льготных условиях. Есть мнение, что просто дарит (на покупку спутника Ангола получила российский кредит).
В любом случае (подарок, кредит или честная покупка) для Африки в целом и для Анголы в частности — это хорошо. Для России в перспективе — тоже. Для западных монополистов — не очень.
Российская интрига № 1: попытка входа на новый рынок
Глядя на сверхдоходы, которые получают западные владельцы спутниковых сервисов, Россия давно пытается выйти на этот рынок создания и аренды спутников (для сравнения, российская услуга по выведения на орбиту грузов с помощью РН «Протон» стоит 70-100 млн долл. и не создаёт последующего потока доходов).
Пока с выходом получалось не очень. Были значительные трудности как с созданием продукции и услуг должного качества, так и непосредственно с доступом на занятые международные рынки.
Льготная продажа или даже подарок Анголе спутника собственного производства, это может быть не такая уж глупая идея, как могло бы показаться. Это, своего рода, стратегический ход по завоеванию рынка. Своего рода пробник или тестдрайв.
Российская интрига № 2: рекламный неликвид
То, что отдали Анголе в виде пробника, пытаясь войти на международный рынок спутниковых услуг, на самом деле не очень удачный российский долгострой.
Проекту ангольского спутника свыше 10 лет. Реализовывался он компанией РКК «Энергия» на базе платформы, использовавшейся для серии спутников «Ямал» (заказчик ОАО «Газком», дочка Газпрома). В 2009 году из-за серьёзного срыва сроков выполнения Газком разорвал контракт с РКК «Энергия» на создание третьего спутника в серии. И «Энергия» переключилась на тогда же стартовавший ангольский проект, видимо использовав в нём уже сделанные наработки.
Исходя из столь длительного срока создания, пробный ангольский спутник его едва ли можно назвать современным. Вполне ожидаемым является и сбой, поскольку для первых спутников российского производства в этом сегменте подобные отказы, действительно, были своего рода проклятием.
Была, в частности, характерная ситуация с аналогичным по замыслу и целям проектом Казсат: спутники, фактически подаренные Казахстану.
Тогда у обоих с некоторым интервалом выведенных спутников постепенно нарастали проблемы со связью и через некоторое непродолжительное время спутники оказывались полностью недоступными. Аналогичные проблемы случались и со спутниками серии Экспресс-АМ. Спутники создавались разными фирмами, но имела место серийная закономерность.
Начавшееся техническое расследование выявило, что все аппараты использовали комплектующие одного производителя. Этот производитель закупал и устанавливал в свои агрегаты дорогостоящие японские приборы (ценой в миллионы долларов), а подключал их с помощью штатного разъёма собственной разработки (сэкономив на покупке японских же разъёмов десятки долларов). Штатный разъём отличался от ответной части японского прибора по составу металла. Но хуже того, имелась незначительная и, казалось бы, несущественная разница в габаритах контактов. Из-за этого между контактами образовывался зазор, в нём во время рабочей эксплуатации возникала электрическая дуга и чувствительный прибор или контакт постепенно горели и выходили из строя. Когда обнаружили, что используется несоответствующий разъём, провели суточные испытания на макете в эхо-камере и увидели, что разъём действительно обгорает.
Это только один наглядный случай, демонстрирующий насколько кустарно обстояли дела с производством российских спутников. Те же родовые пятна, похоже, проявились и у ангольского долгостроя (действительно ли это так, покажет расследование).
Российская интрига № 3: экономическая и технологическая зависимость от импорта
В области создания спутниковой техники и оборудования Россия уступает странам Запада радикально. Ещё недавно срок эксплуатации у российских спутников был ниже, чем у западных аналогов, в разы (3-5 лет против 10-15). Они уступали и по характеристикам (число каналов, пропускные способности и т д.). Уступали и в надёжности.
В последнее время все эти разрывы, вроде бы, сократились или исчезли совсем. Но достигнуто это главным образом за счёт того, что дорогостоящие компоненты для российского производства спутников Россия вынуждена покупать за границей.
Никакой независимости и самодостаточности в этой области нет. Нет и безопасности, т к. в комплектующих чужого производства могут быть любые закладки, прямо или косвенно приводящие к ненормальным режимам работы и отказам.
Почему так произошло? Это плоды тридцатилетнего либерального руководства, фантазировавшего о том, что ничего своего стране не надо, а всё, что потребуется можно будет купить на Западе.
Поэтому всё, что касается двигателей, ходовых частей, энергетики, механики и т п. у России вполне работоспособно, т к. осталось в наследство от проклятого неэффективного СССР и по полной эксплуатируется до сих пор (с некоторыми доработками и поправками под новые технологические циклы и наличные материалы). А всё, что касается современной цифровой начинки, у России отсутствует как класс, т к. в этой современной области при СССР просто не успели создать задел (тогда исторически были только зачатки данного направления). Проедать оказалось нечего. А ничего своего нового эффективная либеральная Россия не создавала. Не могла и не хотела.
Теперь, когда клюнул западный петух, заговорили об авральном «импортозамещении». Но возможен ли подобный аврал в космической отрасли, где разработки длятся десятилетиями, где требуется не создание под копирку нового предприятия, а воссоздание целого комплекса взаимосвязанных отраслей? Это вопрос. Как показала практика, даже восстановление собственного производства помидоров оказывается непростой задачей.
Заключение
Сегодня Россия имеет все шансы выйти на высокорентабельный высокотехнологичный рынок спутниковых услуг и разработок. Она делает активные попытки в этом направлении. Ангосат — это одна из таких попыток. И в экономическом и в политическом планах проведена уже внушительная работа (чего стоит один только комплексный контракт с Анголой, помимо спутника, включающий заявку на модернизацию национальной системы связи).
Технически же пока получается не очень. И это последнее — наглядный и закономерный результат либеральной политики, проводившейся эффективными менеджерами. Экспериментальная проверка теоретических ожиданий реальностью (практикой). Ангосат — это не единственная неудача российского космоса, назревают проблемы и растёт технологическое замедление, грозящее перейти в отставание и в других областях (например, в тех же средствах выведения). Пугает, однако, то, что от либеральной политики как таковой никто и не думает отказываться.
Дмитрий Вэйдер,
специально для PlainNews ru