Она не проиграла ни одного старта за полтора года.
Мария Кучина, теперь Ласицкене, родилась в Прохладном, в Кабардино-Балкарии. Из 60 000 человек, которые считаются его жителями, примерно половина приезжает сюда исключительно на новогодние или майские праздники, когда в Москве заканчивается сезонная работа. Но для Маши Прохладный всегда был идеальным местом для тренировок и развития. Именно там они с тренером Геннадием Габриляном готовились к первым международным соревнованиям и именно туда Маша до сих периодически возвращается, чтобы стать сильнее.
Про время и доверие
Они работают вместе почти 18 лет. С тех пор как первоклассница Кучина впервые пришла на урок физкультуры.
«Маша с детства очень активная. Мы познакомились, когда она пришла в первый класс, — рассказывает Габрилян. — Я вёл в школе физкультуру, а параллельно работал тренером в спортивной школе и пригласил туда Машу. Мы начали с ней заниматься по многоборной системе. Она отлично справлялась с барьерным бегом, прыгала в длину. Но со временем высота стала получаться лучше всего. Мы решили остановиться на ней. Маша — отличная ученица. Её не страшно хвалить. Она не зазнается и не успокоится — наоборот, сделает всё, чтобы каждый следующий прыжок был ещё лучше предыдущего».
Когда Маше исполнилось 16, она переехала в Волгоград — учиться. Но уже через два года вернулась. За результатами.
— Геннадий Гарикович — уникальный человек, — говорит Маша. — Он выстроил целую систему, в которой мне нужно только отработать тренировку. Всё остальное — на его плечах. Он составляет план на каждый год. Я доверяю только ему. И понимаю, что именно в этой системе могу быть максимально эффективна.
«В техническом плане я тоже не очень сильна. Вообще не сильна. Я знаю только, что для удачного прыжка в моём случае главное — это разбег. Именно в моём случае. Многие будут спорить с этим. Но я совершенно точно знаю: как я разбегусь, так и будет наверху. А вообще, я становлюсь на табуретку — и меня уже потряхивает немножко. Мама до сих пор не понимает, как это возможно: прыгать в высоту и одновременно бояться высоты. Но Геннадий Гарикович знает, как меня правильно настроить и сделать так, чтобы я предельно чётко разделяла жизнь и сектор».
Про физику и психологию
«Тот, кто видел её на тренировках, вряд ли узнает её в секторе. Это два разных человека, — объясняет Габрилян. — И дело не в технике — в психологии. Сейчас вообще психология намного важнее. У Маши есть очень важное качество. Она умеет включаться на соревнованиях. В профессиональном спорте это обычно называют “плюс старт”. На тренировках мы редко поднимаем планку выше 1,85 м, а на соревнованиях она легко улетает за два метра. Очень тонкая психологическая работа. Простой пример: вы гуляете в зоопарке и видите тигра в клетке, опасности никакой нет, поэтому можно ничего не предпринимать. Но если вдруг он вырвется из клетки, вы тут же придумаете, как спастись. Потом наверняка даже не вспомните, как это у вас получилось. Всё произошло на подсознательном уровне. Моя главная цель — сделать так, чтобы у Маши в секторе включался подобный механизм».
Ещё один психологический приём — воспитать в спортсмене особое отношение к соревнованиям.
«Соревнования — всегда стресс. К ним нельзя относиться просто. Моя работа — создать правильный настрой. К соревнованиям всегда нужно относиться, как к совершенно особенному периоду в жизни, — рассказывает Геннадий Габрилян. — Это как свадьба для девушки. Это же особенный день, волнующий. Хочется быть лучше всех. Вот и в секторе надо быть лучше всех. В стрессовом состоянии, неважно, позитивный это стресс или как в нашем случае соревновательный, психика человека находит резервы, и он становится способен на чудеса».
Про самостоятельность и манипуляции
Когда Маша выходит в сектор на соревнованиях, она почти всегда остаётся наедине со своими мыслями. Это тоже часть методики.
— Организм собирается в ситуации, когда, кажется, выхода уже нет. Как часто бывает такое, что спортсмен проваливает попытку за попыткой, а потом собирается и берёт высоту с третьей попытки, например. Так и Маша — чем труднее поднимается на соревнованиях, тем больше совершает чудес. И я её поддерживаю: «Работай!». Но больше ни слова — всё сделает её организм.
Другое дело — тренировки.
«У меня есть хороший пример, который объяснит работу тренера со спортсменом. Представьте: у меня в руках поднос — это тренер, на нём шарик — это спортсмен. Я определяю наклоном подноса траекторию движения шарика, направляю, но он катится сам, беспрепятственно катится. Я его всего лишь направляю. У меня как у тренера всегда есть два варианта. Первый: могу управлять подносом, то есть спортсмен сам найдёт алгоритм движения. Я направляющий, спортсмен ведомый, но при этом самостоятельный. Второй: беру шарик и передвигаю по поверхности подноса в нужном направлении. Моя методика — первый вариант».
Про мотивацию и любовь
«Мотивацию трудно определить словами, — считает Геннадий Гарикович. — Я до сих пор не могу объяснить, что заставляло маленькую Машу приходить в зал. Интересно? Может быть. Весело? Наверное. Ребенок шёл и занимался без пропусков. И даже плакала, когда её, простуженную, не пускали на тренировку. С тех пор ничего не поменялось. Что служит вдохновением? Это загадка. Что вдохновляет преподавателя, когда он занимается с трудным ребёнком? Когда коллеги, родители других детей из класса говорят: “Убери его, он тебя подставит”. А он всё равно продолжает заниматься и вытягивает его. Наверное, любовь. Элементарная любовь к своему делу».
