Всякое свое утро Мерс начинает с того, что ищет, где промочить глотку. Сушняк у него с утра.
Сосуд же и местоположение оного, который будет иметь честь утолить жажду Страждущего, не могут быть первыми, попавшимися под морду, их надлежит выбирать тщательно.
Иногда Мерс сипит под дверью ванной, ибо в ней на стиралке живет Специальный Кошачий кувшинчик. Иногда он, не обременяя меня просьбами, сам идет и пьет воду из маленького кувшинчика на кухне. Но вчера утром Мерсова личность категорически решила, что она желает испить – нет, не из стакана, поднесенного неблагодарным потомством, грызшим шнурки в шесть часов утра и разбудившим предка грохотом упавшей на их глупые головы обуви, так им и надо, фиг от них чего дождешься.
Мерс возжелал испить из ребенкиного кувшина, живущего на подоконнике.
На кувшине были изображены приятного вида кошачья трехцветная дама и ее воспитанные дети (которые совершенно точно не кусают отца за хвост, когда он пользуется кабинетом задумчивости по назначению), спящие и играющие в чистенький мячик, так что где-то желание Мурса можно было считать логичным – зачем рисовать на посуде кошек, а потом кошкам же запрещать из нее пить?
Вода в кувшине была, но ниже половины, и Мерс сунул в него свою голову.
Вот сколько раз я его увещевала думать, куда он что сует и как будет засунутую часть тела извлекать! В его опыте числятся многочисленные застревания в банках сметанных и майонезных, когда в азарте наполнения желудка мурло свое он туда погружал, а потом, безнадежно застряв своими гордыми бакенбардами, пятился назад с мордой в этой самой банке, стукаясь и роняя на себя много всего интересного.
Мерсова голова в кувшине ожидаемо застряла.
Это его не очень испугало – не в первый раз. Но все предыдущие банки, которые он навинчивал себе на мурло, были легкими, пластмассовыми, а кувшин с кошечками – полновесно фарфоровым, да еще и с полулитром воды внутри.
И вода эта, когда Мерс по привычке поднял докучливый предмет на своей морде и попятился, немедленно полилась ему же в нос.
И Мерс в панике скакнул назад.
Аха, с подоконника, с кувшином на голове.
Ему повезло, что кувшин в полете мгновенно перевесил его мудрую голову, оказался внизу и с нее снялся – чтобы вдребезги разлететься об пол в половине седьмого утра и порадовать Жаждущего лужей в полтора метра диаметром, в которую он приземлился.
Приземлился, поскользнулся и растянулся во весь рост, подмочив пузо. Это испортило Мерсово настроение окончательно и он, укоризненно на меня посмотрев, полез (мокрый) дуться в шкаф.
Хороший был кувшинчик.