Коран читал долго. Библию - чуть быстрее. Троецарствие - на третьем месте. Стилистика невыносима первые пару месяцев. А потом всё лучше и лучше... Всё интереснее и интереснее... Всё увлекательнее и увлекательнее. Вторую половину вообще проглотил на одном дыхании.
Богатейший кладезь культурных кодов Китая. Наравне с "Словом о полку Игореве" и славян или "Махабхаратой" у индусов.
В итоге - знаменательное историко-художественное обогащение.
В душу запали:
Чжугэ Лян с мудростью, которую невозможно постичь даже духам и демонам... Мягкий и вместе с тем твердый, слабый и сильный, умеющий наступать и отступать, быть неподвижным, как гора, и непознаваемым, как силы «инь» и «ян», неистощимым, как небо и земля, полным, как житницы, беспредельным, как четыре моря, светлым, как три светила... которому Так спится приятно весною в прихожей: Спускается солнце, вокруг тишина…
Ли Фу, толкующий явление баснословного животного цилинь и четы фениксов, желтого дракона, созревание обильных злаков и выпадение сладкой росы.
Цинь Ми, теоретик большого взрыва: Как известно, первоначально существовал хаос, из которого постепенно выделились силы мрака и света — инь и ян. Легкое и светлое вознеслось вверх, и так образовалось небо. Тяжелое и мутное скопилось внизу, и образовалась земля. Когда титан Гунгунши был убит, он, падая, задел головою гору Бучжоу — этот столп, подпирающий небо, и тогда обвалился юго-восточный угол земли. Это привело к тому, что земля осела на юго-востоке, а небо наклонилось на северо-запад!
Чжан Фэй, сетующий на алкоголизм : Пьёшь из кубка вино, а после каешься слёзно, и в покаянье мечом готов заколоться, но поздно!
Сяхоу Дунь, трансплантирующий глаз в желудок: Цао Син, находившийся в строю, украдкой выстрелил из лука и попал Сяхоу Дуню в левый глаз. Сяхоу Дунь взревел от боли и выдернул стрелу, а вместе с нею и глаз. «Отцовская плоть, материнская кровь — бросить нельзя», — подумал он и проглотил глаз.
Цзян Вэй, меряющий время: Жизнь человеческая скоротечна, как солнечный луч, промелькнувший в замочной скважине!
Куай Юэ, поддерживающий Фу Сюня: покорность и непокорность — понятия весьма растяжимые, а сила и слабость — понятия весьма определенные.
Ван Лан, недооценивающий Чжугэ Ляна: Уж не думаете ли вы, что светлячки в гнилом сене могут соперничать с сиянием луны?
Лун Чжи, гадающий на младенцах: В какой-то деревне к югу от города жители готовили еду, но вдруг неизвестно откуда в котел попал младенец и сварился; в северной части Сянпина земля расселась, и из трещины с грохотом вылетел большой кусок мяса. На нем можно было различить лицо, глаза, уши, рот, нос — не было только рук да ног. Ни мечи, ни стрелы не брали это мясо, и никто не мог понять, что это такое. Пригласили гадателя, и он сказал: «Форма не оформилась, рот без голоса — признак того, что погибнет государство».
Лю Чжан, которому опасность жжёт брови.
Чжан И, оправдывающий риски: Стоит ли, рисуя змею, пририсовывать ей ноги?
Дун Чжао, оценивающий девять даров, которыми жалует Сын неба за великие заслуги и добродетели: конь с колесницей, одежды, музыка, красные ворота, крыльцо для приема гостей, отряд телохранителей, топор и секира, лук со стрелами и жертвенные сосуды.
Люй Бу, оказывающий милость, высокую как облака в небе.
Воины Цао Цао, бегущие от Чжан Фэя, как желторотый птенец, испугавшийся удара грома, или как беззащитный дровосек, услышавший вблизи рев тигра.
Чжу Цзунь, подавляющий восстание Жёлтых повязок: при династиях Цинь и Хань, в Поднебесной не было порядка, народ не имел правителя, и Гао-цзу принимал и награждал покорившихся, чтобы привлечь их на свою сторону. Ныне же государство едино и только Желтые задумали бунтовать. Принять сейчас их покорность, значит поощрять к бунту других.
Госпожа Лю, ревнующая к мертвому мужу так, что после похорон велела казнить пять его любимых наложниц. Боясь, что души их встретятся с душой Юань Шао в стране Девяти источников, она приказала обрить им головы, изрезать лица и изуродовать тела.
Гао-цзу, обладающий светлым, как солнце и луна, умом.
Лю Бэй, преданный названным братьям: Братья — это руки и ноги, жены и дети — это одежда, — так говорят древние. Если порвется одежда, ее можно починить, но если отрублены руки и ноги, как их приделать снова?
Сянь-ди, добродетели которого и гуманность изливаются на все живое.
Сыма И, славящийся своими заслугами и добродетелями от края и до края земли и неба.
Ян Юн, знаток социологии: Тот, кто пользуется властью, обязан блюсти свое достоинство! Старшие не должны выполнять обязанности низших. Возьмем, к примеру, семью — там слуг заставляют пахать, служанок — готовить пищу, следят, чтоб они не бездельничали. А хозяин дома должен жить в довольстве, спать на высоких подушках, сладко есть и пить. Если же самому вникать во все дела, то устанут и душа, и тело. Это к добру не приведет! Чем тогда ум хозяина будет отличаться от ума слуг и служанок?
Цзян Цзи, не сожалеющий о Хуань Фане: Все равно нет от коня пользы, коль любит он одни бобы да теплое стойло!
Дин Фэй, спасший Цао Цао: приказал выпустить всех коней и коров, которые были у него в лагере. Силянские воины, прирожденные скотоводы, не могли выдержать этого искушения и кинулись ловить лошадей и коров. Обстрел прекратился, и так был спасен Цао Цао.
Одна из моих любимых книг.
https://evg-int.livejournal.com/3146.html