Сходства и различия картин Джулии Дюкорно и Йоакима Триера
“Тельма” Йоакима Триера и “Сырое” Джулии Дюкорно складываются в формальную трилогию. Первое - такое очень холодное внешне кино про девочку с предрасположенностью к мистике, которую воспитали католики. Второе - ёрническое и немного каннибальское - про девушку, чьи родители веганы, поэтому при виде мяса она чувствует некий дискомфорт. Обе поступают в университет - и тут начинается.
У Тельмы (прекрасная Элли Харбоа) обнаруживаются психогенные неэпилептические приступы, а еще она влюбляется в Аню (Кая Уилкинс), которая ходит в тот же универ (знакомятся они, по заветам Юнга, в бассейне, где Тельма еще не догадывается о, а её подсознание уже все поняло). Тут Триер не слишком изящно, но довольно интересно связывает восприятие в религиозной семье всего идейно инородного как бесовщину и триллер про паранормальное; грубо говоря, для её родителей что ведьма, что лесбиянка - всё едино; вот Тельма и превращается в ведьму (вернее - тут жанровое допущение, что она ведьма и есть).
Так хороший датский режиссер якобы делает фильм более «зрительским» (он, наверное, представлял, как Ларс фон снял бы “Кэрри”), но его холодная и немного отстраненная метода визуального повествования, конечно, мало ассоциируется с широкой зрительской любовью. Картине также отчасти справедливо предъявляют, что эта интеллектуальная европейская отстраненность плохо вяжется с историей взросления - мы явно видим мир не глазами героини (хотя определенная чувственность в происходящем есть, это не совсем анатомический театр). И тут важны первая и последняя сцена, которые происходят на людной площади. Сначала в толпе Тельма бредет потерянная и одинокая, в финале - уже гуляет с Аней. Грубо говоря, чей-то могущественный взгляд её выхватил из толпы и начал следовать по пятам, в том числе и забираясь в прошлое, которое показано через флешбеки (вообще кино, которое начинается со сцены, где отец хочет застрелить маленькую дочь, не может быть плохим, это самоочевидно). Учитывая слишком высокое содержание лобовых религиозных аллюзий (есть даже змея, заползающая в рот), стоит предположить, что взгляд принадлежит высшим силам (а каким - лучше умолчать).
Самое интересное, конечно, как Триер работает с образом ведьмы - очевидно, что силы Тельмы высвобождает противоречие эмоций и вложенных в неё догматов (впервые они проявляются, когда она боится потерять родительское внимание в связи с рождением брата), и эта же сила позволяет ей бороться с фрустрирующим и травмирующим её родительским влиянием.
Еще одну историю взросления, но менее серьезно - и уже с точки зрения героини - показывает “Сырое”. Там Жюстин (Геренс Марилье) внезапно проникается вкусом мяса вообще и человеческой плоти в частности, затем следует среднего остроумия вакханалия с применением развязных студенческих вечеринок и сложных сестринских отношений (старшая сестра Алексия, например, учит Жюстин писать стоя, но, в целом, просто разводит на странные поступки). А заканчивается всё жутким откровением, намекающим, что детям всё-таки приходится расплачиваться за грехи родителей (конкретики, кажется, не завезли, но речь, видимо, о передаваемых по наследству болячках или пристрастиях).
Одно кино больше тяготеет к духовному, другое - к телесному, первое страдает академизмом, второе всячески над зрителем издевается, оба заканчиваются кровопролитием, однако в одном это, скорее, к лучшему, а во втором перспективы довольно туманны. Посмотреть, в общем, стоит оба: Триер, разумеется, выглядит солиднее (ну и сделан очень четко), Дюкорно при этом свежее и будто бы поизобретательнее на уровне идеи (непонятно, правда, отчего там люди в обморок падают - сравнение с “Антихристом” просто курам на смех).
канал “Тинтина вечно заносит в склепы” (кино, комиксы, театр и снова кино)