- Вот так и живу – ради детей! – с неким вызовом говорит Катя, но мне уже надоело слушать.
- Ты – дура? – в тон ей спрашиваю я. И Катя теряется.
У меня есть право это спрашивать. Потому что я видела слишком много этих «живущих ради детей». Тех, кто бьёт себя пяткой в грудь, мужественно выпячивает подбородок и – на амбразуру:
- Всё – детям, себе – ничего!
Ах, если бы… Беда даже не в том, что такие матери-героини ради детей снимают последние рваные штаны с себя и окружающих, не особо, впрочем, интересуясь – а нужны ли детям их рваные штаны? Главный ужас вот где: подобные матери чаще любых других предъявляют своим детям счёт.
- Ночей не спала, куска не доедала, всё – ему, а он, неблагодарный! – нет, это не русская народная сказка, а мама моего друга Костика.
Костик неблагодарный – не хочет жить с мамой. Купил квартиру и съехал. Маме скучно, она едва вышла на пенсию и не знает, чем себя занять. Поэтому она ходит по соседям и рассказывает, как жизнь на сына положила, а он – бросил старушку-мать, заезжает раз в неделю…
Помню, прошлый раз Костик был объявлен «неблагодарным», когда отказался поступать на филфак – мамину мечту, не имея к тому ни желания, ни способностей. Ещё раньше – когда отказался рвать связи с родным отцом по примеру мамы.
Впрочем, тут и таится причина, почему мама «куска не доедала»: гордая дама после развода не брала у мужа ни копейки, отказавшись даже от алиментов, и пыталась тянуть сына на зарплату библиотекарши.
У парня до сих пор заметен шрам на предплечье – это любящая мама приложила ремнём, случайно узнав, что двенадцатилетний Костик вместо школы ходил с папой в зоопарк. Тогда Костик услышал, что они – «бедные, но гордые», им «не нужны подачки» и ещё много всякой патетики. Теперь понятно, почему парень съехал от матушки при первой возможности?
У Кати история проще. Все живы-здоровы, никто не развёлся. Но принцип тот же: «всё лучшее – детям!» Поэтому вместо нормальной обуви Катерина покупает себе баретки едва не из полиэтиленового пакета, а дочкам – кожаные ботиночки, туфельки, сапожки… По тому же «остаточному» принципу она одевается, питается и делает всё остальное.
- Катя! Неужели ты думаешь, что девчонки вспомнят, в чём они ходили на прогулку в двухлетнем возрасте? Я уже не говорю о том, как быстро растёт ступня у ребёнка. На кой им бессчётные ботинки, если мама ходит почти босиком?
- Но ведь дети… они должны быть счастливы, - не очень уверенно Катя выдаёт прописную истину.
- Дети не станут несчастными, если не получат 25-го по счёту платьица или 15-тых туфель. А вот если увидят, во что мама превратилась, пытаясь их сделать счастливее – запросто станут, - добиваю я.
Счастливые мамы, ау! Вы где? А вот они: с «последним куском» в руках, с глазами, красными от «бессонных ночей», но гордые, что «жизнь положили» на детей. Добровольные жертвы. Отважные, самоотверженные. Сами себе назначившие эту роль. В самом деле, лучше б вы что другое на детей положили…
Не бывает счастливых детей у несчастных мам. Это аксиома. Забота хороша в меру сил, а не на их пределе. Тогда и жизнь «класть» не придётся, и претензий потом не будет.