Рассказ
Клара спала. Я смотрел на нее. Волосы, разбросанные по подушке, бесформенное одеяло практически полностью прятало девушку, только маленькая ножка вырывалась из-под него. Через минуту она проснется. Я это знал. Потому что через минуту я собирался вытащить ее за эту маленькую ножку на пол.
Я расстелил большой кусок брезента на полу. Я не хотел, чтобы Клара быстро умерла. Мне нужны были ее страдания. Она убила моего сына. И теперь я нашел ее, чтобы отомстить.
Прошло полминуты. Во мне боролось два начала. Месть. И любовь. Если я сделаю это, разбужу ее, дороги назад уже не будет. Я разрушу ее мир в одно мгновение. Но ведь и она разрушила мой. Значит, дороги назад не стало еще в тот момент. Пора.
Она кричала. Как же она кричала. Кажется, одно мое ухо все еще не слышит. И это лицо. Мне никогда не забыть эти глаза – в одно мгновение наполненные ужасом и жаждой жизни, а в другое – холодные, безразличные ко всему. Что сделано, то сделано. Она заслужила. Теперь это мой крест. Зачем только я взял ее золотой крестик. Меня удивила его форма. Не видел таких раньше. Длинный, тонкий и гладкий. Без лишних вензелей и надписей. Бросить его сейчас? Я еще успею это сделать.
Я вел свой форд по пустому ночному шоссе. Удивительные вещи происходят с человеком, когда он остается один на один с собой. Я не мог себе этого позволить. Слишком страшно смотреть в эту бездну. С самого детства я «выдумывал», как говорила мама, себе друзей. Каждый раз, когда оставался один. Вот и сейчас рядом, на пассажирском сиденье, сидела Клара. Живая и веселая. Она напевала песенку на французском. Никогда не любил этот язык. Словно сорока дразнится. Стоило об этом подумать, и Клара повернулась ко мне. Я бегло взглянул на нее.
Как ни старалось мое воображение, эти глаза были также холодны. Один ее глаз. Из второго торчал нож. Как раз там, где я его и оставил.
- Ты просто зануда, Самсон. Французский – язык любви. – Прощебетала моя спутница. Укор? Или флирт? Я не понимал женщин. Даже мертвых.
- Мне сложно судить. Я считаю, любовь говорит делом, а не словом.
- Ха-ха. Ты говорил, что любишь меня. И что ты сделал? Думаю, твоя любовь, которая говорит поступками, страшно сквернословит.
- Ты заслужила это. Заканчивай, Клара. Я не хочу об этом говорить.
- Я не хотела. Я пыталась его спасти. – Тихо сказала она.
- Ты бросила его! Бросила одного! Пыталась спасти? Может потрудилась бы не оставлять пятилетнего мальчика без присмотра? Ты заслужила! Ты все это заслужила! – Ярость нахлынула на меня. Я ощущал безумное желание снова воткнуть ей нож в глаз. Раза четыре. Или семь.
Я резко съехал на обочину и слишком жестко нажал тормоз. По инерции меня дернуло к приборной панели, но ремень безопасности сделал свое дело. Острая боль пронзила шею. От раздражения я не сразу отстегнулся. Выбравшись на улицу, хлопнул дверью так, что самому стало больно. В пачке оставалось две сигареты. Черт! Черт! Черт!
Опершись о капот, я закурил. Клара тихонько выбралась из машины и подошла ко мне. Даже изувеченная, в лунном свете она была словно богиня. Босая. В этом платье из золотистого шелка. Оно так гармонировало с ее бронзовой кожей. Я захотел обнять ее, вернуть все назад. Не делать этого. Кажется, я расплакался. Она прижалась ко мне, обхватив руками плечи. Холодная рукоятка ножа уперлась мне в ухо.
- Перестань. Я заслужила. Ты все сделал верно. Не мог иначе. А кто бы смог? Не вини себя.
- Я любил тебя… Люблю. Не уходи. Прости.
- Я не уйду. Никогда не уйду. Даже, если попросишь. Видишь ли, Самсон, в тот момент, когда ты убил меня, мы стали одним целым. Ты ведь тоже это ощутил? Это лучше, чем секс, не так ли?
- Всего на мгновение.
- Но лучше.
Я молчал. Не мог признаться, что она была права. Но она знала это. Знала, что была права. Она стала чем-то большим в тот момент. Моя Ленор. Только умерев, превратилась в лучшую из женщин. Я подарил ей эту возможность. Внезапно, от этого осознания, горечь ушла. Я понял, что помог ей.
- Что ты чувствуешь сейчас? – Спросила она, взглянув целым глазом на меня.
- Ты же знаешь.
- Скажи это.
- Я хочу еще.