"Анёасейооо!" - так корейцы приветствуют друг друга. Ну что, продолжим?
День 7 был тяжёлым. При переходе от одной реки к другой я потерялся. Хваленая дорожка дала сбой, она превратилась из дорожки просто в метки с изображением велосипеда на асфальте. Иногда метки терялись, иногда они были неверными.
Меня окликнул мужик. Я сидел на обочине на перекрестке дорог в каком-то городишке и пытался разобраться в карте, которую терзало ветром. Мужик стоял на трассе, возле своего джипа и звал сесть к нему. Я без раздумий согласился, скомкал карту и прыгнул на переднее сиденье. Я спросил, сколько лет его авто, оно было довольно старым - 15 лет. Корейцы любят отечественного производителя и ездят на своих машинах долго. Поэтому у нас, наверное, нет старых корейских автомобилей на дорогах, они доживают старость на родине.
Мужик спросил меня, сколько мне лет, я сказал: "Двадцать девять", он округлил глаза, засмеялся и стал тыкать пальцем на седину в моих волосах, он думал, что я старше. Потом он сказал: «Как думаешь, а сколько мне лет?», он выглядел на 40, но я, зная, что корейцы выглядят моложе, накинул ему еще пятерочку. «Сорок пять», - сказал я, он снова засмеялся и ответил: «Не угадал, мне пятьдесят четыре». Поэтому, если будете в Корее, смело накидывайте к предполагаемому возрасту корейца 10-15 лет и получите его истинный возраст, так-то! Однако, в моей карте мужик тоже не смог разобраться, там ведь были изображены какие-то неведомые ему дорожки. Поэтому он просто отвёз меня обратно к дамбе. Я был очень благодарен ему, за то, что мне не пришлось пилить весь этот путь обратно на лонге.
Я был зол на себя. Из-за невнимательности потерять столько времени! Двадцать лишних километров! Я решил ехать допоздна, чтобы наверстать отставание, и планировал оставить себя без ночевки в мотеле. Забомжевать, где придется. Такое наказание.
Ночь опустилась быстро. В семь основным моим светильником стала полная луна. Я шел пешком, потому что не видел дороги под колесами, борд вечно на что-то напарывался. Метки на асфальте увели меня сначала в спящее село, потом в лес, там луна скрылась за деревьями, и стало совсем темно. Потом я вышел из леса под огромной бетонной автомагистралью, опоры ее уходили вертикально вверх на полсотни метров, из-за вибрации эстакада издавала вой миллиона загнанных призраков. Я закинул голову, чтобы рассмотреть это грандиозное строение, завис так на пару минут, то ли в восторге, то ли в ужасе. Тот еще был вечерок.
Но строгость к себе, окупается добротой других. Я выбился из сил уже к девяти вечера, правую ногу сводило, я бил по ней кулаком и орал: «Что ж ты, сука, подводишь!» До гестхауза на карте оставалось всего пять километров. Но тут слева из темноты выплыли разноцветные окна маленьких, одинаковых домиков, расположенных в ряд с общей парковкой. Очень похоже было на мотель из американских фильмов, только без огромной неоновой вывески, все скромно. Я зашел внутрь большего домика с раздвижными дверями.
За столом сидела семья: двое мужчин, женщина с младенцем и девочка лет двенадцати. Я уж думал, что вторгся к мирным людям в дом, пытался уйти и не мешать, но мужики встали из-за стола и вернули под руки обратно. Они усадили меня грязного за стол, поставили тарелку. И хлопнули пару новых кусков мяса на остывшую сковороду. Оказалось, что мужики – братья, хозяева этого маленького мотеля у трассы. Здесь же они и живут со своими семьями. Я попал на окончание ужина и для меня его возобновили второй раз. Мы ели мясо макая в красный, острый соус и заворачивая в листья салата. Именно так оно показалось мне в десять раз вкуснее. Я набросился на ужин без стеснений. Хозяева с удовольствием смотрели, как я уплетаю пищу за обе щеки, и приговаривали slow-slow, типа не торопись, жуй нормально. Первый раз я объелся как следует. Потом мы немного прибухнули. Общались почти жестами. Старший брат много смеялся и извинялся за свой плохой английский. Девочка бегала вокруг и общалась с кем-то по телефону по видеосвязи. Фоном для нее был я, возможно она хвасталась, что к ним в мотель заехал иностранец, а возможно она говорила: «Смотрите какой страшный черный человек у нас за столом!», я не знаю. Но в любом случае, я первый раз встретил настолько дружелюбных и душевных корейцев. Я наполнялся их душевным теплом, больше, чем мясным угощением.
Когда я потерял способность есть и раз пять сказал, что больше не могу, меня отвели спать в комнату без кровати. Там был просто матрас на полу с электрообогревом. Я спал, как убитый на этом жестком ложе, вспоминая все те деревянные нары, на которых я спал на вахте. Комната обошлась мне в 20$ - это очень дешево. Денег за ужин с меня не взяли. Иногда я просто не знаю, как благодарить таких людей.
