Малыш в Юлином лоне впервые зашевелился в тот день, когда она похоронила мужа и мыла посуду после поминального обеда. Мать троих детей не могла спутать эти трепетное шевеление ни с чем другим.
Но этого не может быть! Так, были нарушения цикла, головокружение, беспокоили постоянная усталость, тошнота, но она объясняла свое состояние эмоциональным и физическим истощением. Ведь последние два месяца Коля уже лежал, она должна и работать, и детьми заниматься, и за ним ухаживать. Некогда было заниматься еще и своим здоровьем.
Юля, молча мыла тарелки. Старшая дочь, тринадцатилетняя Вера, и двойняшки Надя и Люба, которым на днях исполнилось девять, протирали посуду. Все молчали. Слез не было - пролили. Они так любили своего отца, лучшего, доброго в мире ... Почему Господь забрал его, такого молодого? Как они теперь сами? Кто их защитит, кто подставит в трудную минуту надежное плечо?
Бегство от шахтерской судьбы
Еще в школе Юля решила, что должна любой ценой вырваться из этой угольной дыры. В ее маленьком депрессивном городке все мужчины были шахтерами, а все женщины - потенциальными вдовами и сиротами. Они каждый раз провожали своих мужей, отцов, братьев и сыновей на работу и боялись что-то не так сказать. А то вдруг последний раз видятся. Они благодарили судьбы каждый раз, как те переступали порог дома после очередной смены. Юля не хотела так жить. Ее дедушки, папа, старший брат, крестный - все вкалывали в шахтах. С их лиц и рук не отмывалась угольная пыль. Казалось, она въелась в их голоса, сердца, чувства.
Когда Юля сказала родителям, что поедет поступать на филфак в педагогический университет в столицу, они даже обрадовались. Вот Юля, став студенткой, постановила, что домой не вернется.
Так и произошло. На пятом курсе она вышла замуж за Николая. Он был старше на четыре года, ремонтировал компьютеры и другую оргтехнику, хорошо зарабатывал и обещал носить Юлю на руках всю жизнь. Но на пути к супружескому счастью у молодых людей была серьезная преграда - мама Николая, которая и в страшном сне не могла представить, что у нее будет бедная невестка. Не такой пары она желала единственному сыну, поэтому сказала, что благословение он не получит. «Ну и не надо», - заупрямился Николай и снял квартиру. В просторной трехкомнатной квартире мать осталась одна.
Вера, Надежда, Любовь
Рождение Веруни, на которое Юля возлагала большие надежды, не растопило сердце упорной бабушки. Ни в родильный дом, ни на крестины, ни на первый день рождения внучки Татьяна Михайловна не пришла. Николай посещал мать, потому что был хорошим сыном, но все его попытки сблизить невестку со свекровью были напрасными. Его мать называла Юлю не иначе как оборванка. Коля приглашал мать в гости, чтобы посмотрела, что его Юлечка безупречная хозяйка, как она вкусно готовит, печет, какая она внимательная жена и заботливая мама. «Моей ноги у вас не будет!» - уперлась Татьяна Михайловна - и ее слово было непреклонным.
Когда Юля забеременела во второй раз, и стало известно, что близнецами, свекровь совсем стла обезумевшая. И неважно, что речь шла о ее внуках. Опять ни в родильный дом, ни домой проведать новорожденных не пришла. А когда случайно увидела в городе невестку с коляской, то мигом перешла на другую сторону улицу.
А в семье ее сына было солнечно и тепло от взаимной любви, заботы. Дети росли, радовали. Компьютерный гений Николай обеспечивал семью так, что и откладывать на квартиру удавалось. Юля устроилась на работу в частную фирму. Хоть и не по специальности, и зарабатывала неплохо.
Все было хорошо, но вдруг ни с того, ни с сего Николай начал стремительно худеть. Обследование ситуации не прояснили. Какой-то серьезной болезни врачи не видели, но все брались ее побороть, причем за немалые деньги. Когда у Николая уже не осталось ни одного не пролеченного органа, Юля бросилась за помощью к нетрадиционной медицине. Знахари его отпаивали настойками, но он уже не мог встать с постели. Только через восемь месяцев в одном из столичных диагностических центров у Николая обнаружили редкую болезнь, но бороться с ней было уже поздно. Еще недавно крепкий мужчина весил сорок килограммов, у него нормально не работал ни один внутренний орган.
«А я думал, что ты мне еще сына родишь ...» - прошептал Николай жене вместо прощания. Затем заснул и уже не проснулся. Юля осталась одна с тремя детьми в городе, где ни семьи, ни собственного жилья. Все сбережения ушли на лечение.
Еще ограбила внуков
«Ты что, с ума сошла?» - спросила подруга Юлю, когда узнала, что та беременная и собирается рожать. Но Юля не за советом к Ольге пришла, все уже было решено - просто она не могла выплакаться, как следует при детях.
Ты же не приписана здесь, поэтому даже пособия на ребенка не сможешь получить, - возвращала к ужасной реальности подруга. - А чем будешь за квартиру платить? В конце концов, жить за что будете, сидя в декрете? Ты о старших детях подумала ?
Юля только то и делала, что думала. В голове было тесно мыслям. Но свою беременность она считала чудом, а родить Колиного сына - обязанностью.
... Свекровь как узнала, что невестка беременна, то уж прибежала к ней. Впервые за столько лет. Прибежала и с порога набросилась на Юлю, что она, такая-сякая, нагуляла еще одного ребенка и хочет повесить всех своих незаконнорожденных на ее плечи. Докричалась даже до того, что Юля, мол, свела в могилу ее единственного сына, потому опоила-очаровала бедного парня, а зачарованные долго не живут. После того неожиданного визита Юля попала в больницу с угрозой преждевременных родов. А тем временем Татьяна Михайловна вдруг наведалась, чтобы забрать у своих внуков «все, приобретенное ее сыном». Дети, обнявшись и плача, стояли в уголке и смотрели, как их бабушка руководит незнакомыми дядями, которые выносили из квартиры телевизор, музыкальный центр, кухонный комбайн, микроволновку и даже кастрюли. Их подарили Юли на день рождения коллеги по работе.
Ограбив внуков, Татьяна Михайловна пошла домой давиться своей злостью. Пока Юля была в больнице, девочки ничего ей не говорили, берегли от переживаний. И только женщина переступила порог квартиры - сразу поняла, кто здесь похозяйничал. Но вместо звонить и выяснять отношения со свекровью она обняла детей и сказала:
- Может, бабушки эти вещи были нужнее, чем нам ...
... Уже перед самыми родами Юлина подруга Оля пошла к Татьяне Михайловне и попыталась уговорить ее приписать невестку в своей квартире. Уверяла, что и ни на что не претендовать - ей бы только пособие на ребенка оформить. Но свекровь выгнала Олю.
К профессору на кофе
Седовласый профессор подслушал Юлину историю в ординаторской. Молодые врачи жалели женщину, рассказывали, какие у нее самостоятельные дочери, как посещают маму, есть приносят, сами готовят, убирают, уроки делают. Восхищались Юлей, что, мол, такая смелая, рожает четвертого ребенка в наше непростое время без мужа ... И что из квартиры ее с детьми, наверное, выставят, и денег нет, и ей некому помочь, потому что на чужбине, и домой вернуться не может ...
Проникнувшись разговором коллег, Борис Наумович весь день думал о Юле. И всю ночь. Мерил шагами скрипучий паркет, гнал воспоминаниями свое одиночество из угла в угол. Почти полвека он отдал медицине, столько хороших врачей воспитал, столько жизней спас, стольким женщинам подарил возможность почувствовать радость материнства, столько новорожденных первым держал на своих руках ... Столько всего было в его жизни, а ощущение такое, как будто не было главного. Остановился возле фотографии жены: интересно, что она ему посоветовала? А что скажет ее племянник? Впрочем, ему никогда не было дела до тети с дядей и к их состоянию - он человек обеспеченный и незлой, судиться не будет точно ...
... Поэтому только рассвет, зазолотив стекло спальни, Борис Наумович начал собираться на работу. Он уже все решил, поэтому даже энергичнее, чем обычно, шел через парк в роддом. Дождавшись, пока завершится утренний обход, позвал Юлю в свой кабинет. Конечно, женщина была удивлена и даже немного испугалась, потому что профессор вмешивался в лечение только в особых, сложных случаях. Обычно он читал лекции в университете и консультировал пациентов в определенные дни.
Юля вошла и обхватила живот руками, будто хотела защитить своего малыша. Улыбка на лице профессора немного успокоила.
- Хотите кофе? - спросил и сразу же ответил на немой Юлин вопрос. - Можно, если нечасто, с молоком и тем более с врачом. Приятные эмоции, которые вам дарят кофейный аромат и вкус, сводят на нет весь вред в кофе. Будущая мама должна себя баловать ...
Своего новорожденного сыночка Юля принесла уже домой - в просторную четырехкомнатную квартиру. Борис Наумович не только приписал в ней женщину со всеми ее детьми, но и активно занимался оформлением наследства:
- Надо посоветоваться с юристом, как все лучше сделать: подарить, составить завещание или, может, замуж тебя взять ... Пойдешь за старика, а?
- Не беспокойтесь, не надо, - смущалась Юля, понимая, что Борис Наумович шутит. - Я вам и так безмерно благодарна. Коля подрастет, я вернусь на работу, снова смогу снимать квартиру, что и будет. Чтобы здоровье ...
Но профессор знал свое. За все эти годы, когда они с женой потеряли надежду иметь детей, он впервые чувствовал себя настолько счастливым. Теперь он знал, что у него есть семья, все, приобретенное им, попадет в руки благодарных, добрых людей, его могила и могила его жены не зарастут сорняками. Он почему-то был уверен даже в том, что его библиотеку никто не распродаст за бесценок.
А уже через несколько месяцев, упорядочив все дела, седой профессор написал в своем дневнике: «Теперь можно постепенно прощаться с миром. Кажется, я прожил не зря ».