Не знаю, как вам, а мне жаль уходящую зиму. Привычка, знаете ли. Уже механическим движением руки нахлобучиваешь на голову шапку с лисьим хвостом, набрасываешь на плечи тяжелую, как снежная лавина, шубу и на улицу, где белым полотном прикрыты следы вчерашнего дня, и жизнь опять, как продавщица на рынке, говорит: "Чо хотите?"
О, многого! Обо всем не расскажешь!
А весна решительно не хочет идти на сотрудничество. В шубе жарко, в пальто продувает. В шапке выглядишь уже идиотически, а в кепке пусть гуляет Лужков. Ему терять нечего. Идешь по улице и глаз видит одни только безобразия, накопившиеся за прошлую зиму. Такое чувство, что уфимцы только и делают, что каждый день ходят в аптеку и тоннами скупают одноразовые шприцы и презервативы, чтобы тут же бросить их себе под ноги. Или это традиция?
Вот я представляю такого убежденного ленинца. Он мне и говорит: «Каждый год мы с друзьями 22 апреля идем на коммунистический субботник. А если ничего не бросить на улицу, то чистить будет нечего, крышки-то от люков давно уже переплавлены на китайских заводах по производству одноразовых шприцов и презервативов. Что же тогда убирать с уфимских улиц? Выбоины?»
Да, по нашему асфальту словно Мамай прошел, словно миллионы гномов из Швейцарии вместо того, чтобы мирно жрать свой швейцарский шоколад, разом переключились на уфимский асфальт.
И что же теперь делать бедным гостям столицы? Мы-то уже привычные, мы знаем, где какая лужа и с чем ее едят. Любой наш автолюбитель нарисует вам конфигурацию и местоположение уфимских луж от южного моста до нахального перекрестка, любой пешеход под пытками не выдаст карту тайных троп от дома до центрального рынка.
Да, весна решительно сует нам под нос то, что мы не хотели замечать, напоминая, сколько надо приложить усилий для того, чтобы носить гордое имя столицы республики. И пусть весна приходит в наш город под треск лопающихся рессор, пусть катает по всем улицам крышки люков канализационных колодцев, пусть заставляет кланяться каждой луже, в которой воды побольше, чем в Тихом океане, все это ненадолго, не будь я уфимец.