За последний год я прочитала совершенно немыслимое количество литературы по популярной психологии, а так же той, что касается саморазвития, поиска себя и прочего. Пожалуй, я бы уже могла работать консультантом - я бы спрашивала людей, что их беспокоит, и тут же рекомендовала бы какую-то книгу.
Вроде: "Оооо, вы хотите начать жить для себя? Это к Лабковскому!", или "Неужели вы до сих пор живёте с этим монстром? Вам срочно нужен Маккензи!"
Но уж так получилось, что и в себе пришлось разбираться. И, если честно, странно, что я до сих пор не нашла ни временных, ни финансовых ресурсов на психотерапевта, и совсем странно, что накрыло меня только сейчас.
В этой истории, которая случилась больше 8 лет назад, внезапно много букв «А» — афобазол, Альцгеймер, алименты, аффект, анкета.
Бракоразводный и душеразрывный процесс был завершён, но различные судебные заминки ещё были в действии; мой единственный и любимый дедушка после проводов на пенсию внезапно проявил болезнь Альцгеймера в яркой форме; дочке было чуть больше года, а мне – полстакана до сумасшествия.
Это был отчаянный 2010.
Поэтому то, как я оказалась на европейском сайте знакомств, я почти не помню. Припоминаю, что сначала переписывалась с каким-то пожарным из то ли Андорры, то ли нет; а вот как я познакомилась с благопристойным немцем из Гамбурга по имени Себастьян – ума не приложу. Точно знаю, что вида он был вполне благопристойно-немецко-европейского, сносно владел английским, носил очки, реставрировал табуретки (?) и продавал их потом на eBay, а по выходным ходил куда-то плясать. Нет, всё прилично – что-то вроде вальса и прочей классики в виде хобби.
Я даже не помню, о чём мы переписывались – я была в таком аффекте, что просто набивала текст в окне онлайн переводчика, и отправляла прямиком в Германию. Помню, что он спрашивал об увлечениях – скидывала ссылки на свои статьи – просто статьи, на русском языке – стало быть, человек был настолько озадачен женитьбой или увлечён идеей, что переводил и вникал самостоятельно. Помню, что засыпал меня комплиментами и прочим вниманием. А что ещё женщине на грани нервного срыва надо.
Помню точно, что спустя месяц переписки у него уже была виза в Россию, бронь в гостинице «Славянка» и билеты до Шереметьево. Не помню только, что я с ним собиралась делать – учитывая все мои отягощающие «А» в анамнезе. Как говорить, куда водить, что показывать – видимо, весь мой бэкграунд перевешивал Себастьяна со всеми его табуретками. Помню, правда, что мне не очень-то хотелось, чтобы он приезжал – так скоро или вообще – не помню, почему не попросила его этого не делать.
Но прекрасно помню, что накануне (+/- пару дней) неизвестный мне до этого вулкан Эйяфьядлайёкюдль оказал мне огромную любезность, изволив извергнуться и засыпать пол-Европы своим пеплом.
Рейс моего танцора был отменён на несколько дней, во время которых у дедушки моего случилось очередное и очень серьёзное обострение, дочь не успела вырасти до самостоятельного состояния, а я, видимо, благодаря афобазолу, чуть вышла из аффекта.
И попросила-таки не приезжать его – по крайней мере, пока – пусть даже и рейсы смогут снова летать туда-сюда в очищенном от пепла пространстве и времени.
Я помню, что старалась быть корректной – причины у меня точно были уважительными.
Я помню, что он обиделся – и помню его обиженное письмо, в котором было что-то про ревность и «ты нашла себе кого-то другого», и что-то совсем аффективное (видимо, передалось от меня) про «ты меня не знаешь, ты совсем меня не знаешь».
Помню, конечно, что отвечать я не стала.
Прекрасно помню, что грызла себя – не потому, что стало жаль Себастьяна с его потраченными на визу и билеты деньгами, нет – лишь потому, что зачем-то дала человеку какие-то надежды, причём, сама того не ожидая и не планируя. Поэтому я искренне прошу прощения у Себастьяна, и надеюсь, что всё у него в жизни сложилось хорошо. И верю, что впредь он не был так опрометчив, чтобы собираться скоропалительно в чужие страны к полусумасшедшим незнакомкам с уймой проблем.
Вообще, сейчас, спустя почти 8 лет, я не понимаю, как это всё могло происходить – как вообще это всё произошло, и как удалось мне (ну, по крайней мере, мне так кажется) окончательно не тронуться мозгом.
Конечно, тогда всё закончилось плохо – не так плохо, как могло бы, но и не так хорошо, как хотелось бы.
Одно теперь я знаю наверняка – выходить в чисто поле по поиски любви следует только тогда, когда в голове твоей туманов нет, и пеплы различные выметены из души, сердца и мозга, иначе это когда-нибудь точно приведёт к поискам неврологов.