Начиная с раннего детства, книга стала для меня лучшим другом, потому что друзей в прямом понимании этого слова у меня не было. Да и какие друзья могут быть в детском доме, когда тебе нужно выживать в детдомовском социуме и бороться за жизнь...
Но когда-то у меня были мама и папа. Оба они выросли в детском доме. Страх и горечь одиночества сблизили их родственные души, и до самой своей смерти они были неразлучны. Ведь, кроме самих себя, у них никого больше не было. Вступив во взрослую жизнь, они преодолевали немалые испытания, которые преподносила им суровая реальность. Но вместе они составляли огромную силу.
После детского дома мама получила профессию швеи, а папа крановщика. Когда они поженились, им дали комнату в общежитии, где позже появился и я.
Я помню себя примерно с четырехлетнего возраста. Родители очень меня любили. Мама шила красивую одежду и любила наряжать меня, а папа с каждой зарплаты дарил мне игрушки, чаще всего книжки. Папа научил меня читать примерно в шесть лет, и после этого моя жизнь стала еще счастливее. Читая очередную книжку, я воображал себя ее главным героем, проживал вместе с ним все радости и преодолевал трудности. Вместе со своими героями я путешествовал по морям и странам. Книги учили меня помнить добро и прощать зло. В счастливой семейной обстановке я прожил до девяти лет.
И вдруг моя сказка рухнула как карточный домик. В один миг я стал сиротой. Родители погибли, переходя улицу, их сбил пьяный водитель. Родственников не было, поэтому меня определили в детский дом.
После трагедии я замкнулся в себе. Врачи вынесли вердикт: последствия перенесенного стресса. Долгое время я не общался со сверстниками, был нелюдим и зачастую не мог постоять за себя. Детские души очень жестоки, особенно если они сами пострадали от обидчиков. Поэтому нападки со стороны детей были постоянными. Но я не ощущал боли. Боль была одна - одиночество.
Не помню точно, в какое время, но в нашей школе появилась учительница русского языка и литературы Ольга Валерьевна. Именно она стала моим ангелом - спасителем. Заметив мою любовь к чтению, она стала пробуждать во мне интерес к жизни именно через книги. Постепенно боль утихала. Мы подружились, и до окончания школы оставались хорошими друзьями.
И вот детский дом остался позади. По действующему закону мне полагалось жилье от государства, которое я так и не получил. Я стучался в чиновничьи кабинеты около полугода, но сталкивался лишь с хладнокровием и пренебрежением. Все это время я снимал крошечную комнатку в коммуналке. Я плюнул на это дело и стал искать работу, чтобы хоть как-то прокормиться. Подъемные деньги были на исходе.
Работодатели боялись брать меня на работу, как только узнавали, что я детдомовский. Долгое время я перебивался случайно заработанными крохами. Моему мужскому организму требовалось хорошее питание, но я был рад, если в день мне удавалось съесть батон и выпить пол-литра молока.
Вскоре я совсем ослаб и однажды уснул на автозаправочной станции. Меня разбудил охранник. Он просил меня удалиться. Я не стал пререкаться, извинился и собирался уходить. Вдруг ко мне подошел пожилой солидный мужчина и завел разговор. Он просил рассказать о себе. Я рассказал – мне терять было не чего. Илья Петрович был хозяином станции и довольно обеспеченным человеком.
То ли я был очень жалким, то ли моё красноречие помогло мне, но мужчина поверил моему рассказу и сказал: «Я тебе помогу, дружище». Я был в шоке и не верил своим ушам – впервые за долгие годы ко мне проявили уважение и сочувствие. Из моих глаз текли крупные, как горох, слезы.
В этот же вечер Илья Петрович отвез меня в свой загородный дом, затопил баню и накормил сытным ужином. Выпив бокал красного вина, я уснул на целые сутки.
С этого дня жизнь моя изменилась. Илья Петрович помог мне выбить у городских властей маленькую «однушку» и дал работу на своей заправке. Сейчас я заочно получаю профессию. С этих пор у меня появился старший друг. Его поступок и нашу дружбу я ценю больше себя самого.
Хочу пожелать всем: не забывайте, что добро, однажды сотворенное вами, обязательно вернется к вам в тройном размере, и пусть ваши сердца не зачерствеют под грузом житейских проблем.