Бандонеон сегодня принято ассоциировать с аргентинским танго – именно его томный голос с терпковатыми нотками печали и страсти разбудил в этой музыке душу и заставил её жить в полную силу... Неприкаянное дитя, которое не прижилось у себя дома в Германии и пошло шататься по свету, пока Аргентина не стала его матерью – любящей, заботливой и гордой его уникальностью. Да, история бандонеона – это настоящее танго с расставанием, слезами и новой встречей, полное неожиданных поворотов, пауз, синкоп и неумирающего ритма.
Изобретение бандонеона приписывают немецкому мастеру Генриху Банду, который таким образом пытался найти замену традиционному органу, использовавшемуся в лютеранских кирхах для аккомпанемента на службах. Маэстро взял за основу немецкое концертино и слегка изменил его конструкцию – первый бандонеон предположительно был продан в 1846 году. Однако на родине он не прижился – сентиментальные немцы посчитали этот деревянный ящик с сорока четырьмя кнопками сущим надругательством над своей тонкой душевной организацией.
В результате, в Германии бандонеон стал бастардом – его не приняли в ряды достойных, однако он вполне оправдал ожидания эмигрантов, колесивших по всему миру. Одна из легенд гласит, что «подкидыш» был завезён в Буэнос-Айрес каким-то немецким моряком или бродягой (не суть важно) – и там он отлично вписался в молодую дерзкую культуру, выраставшую в трущобах эмигрантских кварталов. Как выразился позже Пьяццолла, не страдавший излишней склонностью к сентиментам: «Бандонеон был изобретён для церковных служб в Германии, но очень быстро освоился в публичных домах Буэнос-Айреса».
В общем, всё получилось как всегда – сын солидных уважаемых родителей покатился по наклонной и оказался в притоне, вот она, судьба-злодейка... Однако особого повода для причитаний вроде бы как и нет – бандонеон стал сердцем танго, культуры, переживавшей тогда период своего становления и жадно впитывавшей всё мало-мальски интересное и жизнеспособное. В результате, наблюдаем, как союз двух отверженных дал потрясающие плоды – появление бандонеона придало этой музыке томную изысканность, сделало её эмоции более искренними, а страсть – более яркой.
В результате, подкидыш очень ловко потеснил другие инструменты – фортепиано стало вести себя чуть скромнее, струнные отошли на полшага назад, а флейты и вовсе сбежали. До сих пор танго было только ярким кровоточащим ритмом – теперь оно обрело мелодию, а вместе с ней и голос – живой, трепетный и уникальный. Бандонеон может звучать по-разному – мелодично и напевно или надтреснуто-хрипловато, возвышенно или сварливо, в нём вся человеческая жизнь с её взлётами и падениями, качелями радостей и печалей, которые делают её настоящей.
Техника игры на бандонеоне достаточно сложна – музыканты играют, не видя клавиш, на вдохе и на выдохе получается различная окраска звука и мало того – разные ноты, а кроме того в игре участвует даже колено, на которое ставится инструмент. Однако это не помешало появлению целой плеяды блестящих бандеонистов – Анибала Тройло, Астора Пьяццоллы, Ришара Гальяно, Дино Салуцци, Полины Оливерос и других.
Примечательно, что, слушая музыкантов, принадлежащих к различным эпохам в истории танго, мы видим, как манера игры эволюционировала вместе с инструментом – от непричёсанной искренности «тех самых времён» к изысканным приёмам, делающим игру современных маэстро столь элегантной. Сложно сказать, в чём больше очарования – эмоциональная раскованность и «настоящесть» старых мастеров вполне способна соперничать с крутой техникой наших современников. Остаётся неизменным одно – душа, которая в аргентинском танго поёт голосом бандонеона.