В обоснованиях, выдвинутых США, Великобританией и Францией для воздушных ударов в Сирии, основное внимание было уделено необходимости сохранения международного запрета на применение химического оружия, унижения арсенала химического оружия президента Асада и предотвращения дальнейших химических нападений на гражданских лиц в Сирия.
Премьер-министр Тереза Май утверждала, что Великобритания всегда выступала за защиту глобальных правил и стандартов в национальных интересах Великобритании и организованного международного сообщества в целом.
Однако в своей официальной правовой защите операции, выпущенной спустя некоторое время, правительство Великобритании скорее подчеркивает необходимость защиты населения Сирии от дальнейшего ущерба.
В юридическом плане требование о принудительном применении международного права в отношении химического оружия насильственными средствами вернет мир к эпохе до наступления Устава ООН. Устав позволяет государствам применять силу в целях самообороны и, возможно, для защиты населения, которому угрожает истребление со стороны собственного правительства. Также возможно применение силы для более широких целей поддержания международной безопасности. Однако такие действия подчиняются требованию мандата Совета Безопасности ООН.
Эта договоренность пытается уравновесить потребность государств в сохранении их безопасности перед лицом фактической или неминуемой атаки путем самообороны, когда это строго необходимо, с необходимостью обеспечить, чтобы сила не могла использоваться в качестве рутинного инструмента международной политики. Следовательно, международное право с 1945 года исключает военные удары в отместку - учить другим государствам как бы - или в качестве репрессии. Репрессии являются актами, которые в принципе являются противозаконными, но их можно извинить, поскольку они направлены на то, чтобы заставить государство вернуться к соблюдению своих международных обязательств.
Следовательно, в 1981 году Израиль был осужден Советом Безопасности ООН, когда он напал на ядерный реактор Осирак в Ираке. Израиль утверждал, что он может способствовать производству оружия массового уничтожения в будущем. Атака США против предполагаемого объекта химического оружия в Судане в 1998 году в ответ на взрывы посольства США в Кении и Танзании также подвергалась критике.
В этом случае три государства, усиливающие воздушные удары, взяли на себя обязательство заставить Сирию выполнить свои обязательства по Конвенции о химическом оружии. Сирия присоединилась к Конвенции в 2013 году в рамках дипломатического урегулирования, которое последовало за тем, что Соединенное Королевство и США не смогли пройти с угрожаемыми воздушными атаками после ужасных химических нападений в Восточном Ghouta. Конвенция запрещает производство, хранение и использование химического оружия. Подписано не менее 192 государств.
Сирия также подвергалась дополнительным обязанностям, содержащимся в обязательной резолюции 2118 Совета Безопасности, укрепляя эти обязательства и предусматривая уничтожение запасов химического оружия.На впечатляющем примере международного сотрудничества, в том числе с участием России, это было в значительной степени достигнуто годом позже, к сентябрю 2014 года.
Русское вето
Однако с тех пор в Сирии было зарегистрировано около 40 зарегистрированных случаев применения химического оружия. Организация по запрещению химического оружия (ОЗХО) имеет возможность отправлять миссии по установлению фактов, чтобы определить, действительно ли такое оружие использовалось.
ОЗХО и Совет Безопасности создали специальный совместный механизм с мандатом на возмещение ответственности за такие виды использования.Однако после того, как в прошлом году этот механизм указал пальцем на правительство Асада, Россия наложила вето на его возобновление.
Попытка создать новый механизм, уполномоченный определять ответственность за новейшее использование химического оружия в Думе, провалилась на этой неделе, опять же из-за российского вето в Совете Безопасности. Собственный предлагаемый им механизм расследования, которому противостояли западные государства и другие, не хватило бы этой власти.
Три государства, вмешивающиеся в Сирию, теперь утверждают, что нет никакой перспективы получить мандат от Совета, чтобы противостоять использованию химического оружия Сирией. В поразительной Сирии они заявляют, что выполнили международную функцию общественного порядка, защищающую доверие к запрету на применение химического оружия в общих чертах, и в частности соблюдение обязательств Сирии.
Этот аргумент несколько напоминает вторжение в Ирак в 2003 году, предположительно, для обеспечения соблюдения обязательств Багдада в области разоружения, введенных Советом Безопасности в отсутствие четкого разрешения Совета Безопасности. Более того, в апреле прошлого года президент Трамп запустил 59 крылатых ракет против сирийской авиабазы в Шайрате. Утверждалось, что установка была применена в результате химического нападения в городе Хан-Шейхун, чтобы снова ограничить использование химического оружия.
Блокада в Совете Безопасности по Сирии открывает некоторое пространство для такого рода споров. Конвенция о химическом оружии предусматривает направление серьезных случаев, таких как нападение Думы на Совет Безопасности для принудительных действий. Но Совет не мог даже договориться о механизме установления ответственности, а не говорить о более решительных действиях по подавлению будущего использования такого оружия.
Требование трех государств, участвующих в том, чтобы действовать вместо Совета, как мирового агента по обеспечению соблюдения важнейшего международного правила, конечно, некоторым сопротивляются. Россия уже заявила, что нападения грубо нарушают запрет на применение силы.Генеральный секретарь ООН также подчеркнул необходимость уважения первенства Совета Безопасности.
Гуманитарные страдания
Таким образом, присвоение функций Совета группой государств, претендующих на участие в общих интересах, отражает реальность нынешней маленькой холодной войны между Россией и Западом. Распад консенсуса, который облегчает деятельность коллективной безопасности, обязательно приводит к односторонним актам и, как следствие, к дальнейшему разделению.
Помимо общей заинтересованности в сохранении обязательства воздерживаться от использования химического оружия, г-жа Май также упомянула о защите гражданских лиц от дальнейших химических нападений, чтобы облегчить дальнейшие гуманитарные страдания. Это, по сути, более сильный и более убедительный юридический аргумент в пользу забастовок.
Фактически, формальный юридический аргумент, выдвинутый правительством Великобритании после того, как премьер-министр обратился к нации, не полагается на требование обеспечить соблюдение условий конвенции по химическому оружию или резолюции 2118.
В 2013 году, когда применение силы ожидалось после нападения Гуты, Великобритания уже прямо ссылалась на доктрину гуманитарного вмешательства. Был сделан хороший аргумент в пользу того, что государства могут действовать в случаях подавляющей гуманитарной необходимости, которые не могут быть решены никакими другими способами для защиты населения, подвергающегося опасности неизбежного разрушения.
Доктрина насильственной гуманитарной деятельности завоевала доверие на протяжении 1990-х годов, когда она была применена для спасения курдов северного Ирака и болотных арабов на юге Ирака от разрушения Саддама Хусейна. Позднее он был применен в неприкрытых случаях в таких случаях, как Либерия и Сьерра-Леоне.
Однако международное разделение о его применении возникло после операции от имени косовских албанцев в 1999 году.
С тех пор ООН приняла концепцию, что международные действия могут быть предприняты для спасения населения, находящегося под непосредственной угрозой. Однако доктрина ответственности за защиту (R2P) была сокращена для покрытия операций, санкционированных Советом Безопасности. Тем не менее, ряд государств заявляют о праве действовать, когда Совет не может.
Невинные гражданские лица, подверженные риску разрушения, не должны платить цену за политическую блокаду в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке.Другие, в том числе Россия и Китай, выступают против гуманитарного вмешательства.
Применение этой доктрины не ограничивается применением химического оружия против гражданского населения. Однако, учитывая неконтролируемые и неизбирательные последствия применения химического оружия, их использование против гражданских лиц является, пожалуй, самым ярким стимулом для применения этой доктрины.
В этом случае Великобритания указывает на историю повторного использования химического оружия сирийским правительством, добавив, что «очень вероятно», что последуют такие нападения. Учитывая неспособность предыдущих попыток обуздать эту практику и нынешнюю блокировку в Совете Безопасности, утверждается, что для обеспечения гуманитарной цели операции не существует иных средств, кроме применения силы.
Кроме того, утверждается, что применяемая сила была строго ограничена и специально предназначалась для объектов, связанных с целью снижения способности запуска будущих химических атак и сдерживания таких нападений в будущем. Эти аргументы соответствуют правовым требованиям гуманитарной интервенции.
Можно также утверждать, что нападения направлены на сохранение национальной безопасности государств, участвующих в нападениях, путем широкого права на самооборону. Развертывание защиты, вытекающей из запрета на применение химического оружия в недавней практике, представляло угрозу для всех государств.
Разумеется, каждое государство может защитить себя, при некоторых обстоятельствах даже до того, как на его территорию приземлится вооруженные нападения, направленные на него. Но атака должна быть неизбежной, не оставляя выбора средств, и ответ должен быть пропорционален атаке.
В преддверии войны в Ираке 2003 года было известное 45-минутное заявление в отношении предполагаемого оружия массового уничтожения Ирака. Основываясь на аргументах предвосхищающей самозащиты от забастовки, которая может наступить в будущем, Великобритания утверждала, что иракское оружие массового уничтожения может дойти до британских военных баз на Кипре с минимальным предупреждением.
Но не было никаких доказательств того, что Багдад рассматривал такое нападение, и аргумент был оставлен. Аналогичным образом, в этом случае нет никаких предположений о том, что Сирия готовится начать нападение на США, Великобританию или Францию.
Марк Уэллер является профессором международного права в Кембриджском университете и редактором издательства «Оксфордского университета» по использованию силы в международном праве.
Не теряйте данный канал из "Поля зрения", подписывайтесь на него,ставьте лайки и получайте самые актуальные, захватывающие, интересные и полезные темы, события, факты, происходящие как в России, так и в мире)))