Ведь не секрет, что миграционные чиновники и мигранты (в основном в Россию едут наши соотечественники) находятся между собой, увы, почти что в состоянии вражды. Часто немилосердное законодательство неизбежно порождает конфликты между ними: мигранты обвиняют чиновников в бесчеловечности и во взяточничестве, а чиновники считают, что мигранты их без конца обманывают, хитрят.
Все причастные к теме миграции люди пережили шок, когда ровно два года назад произошла внезапная ликвидация Федеральной миграционной службы и передача ее дел в МВД. До сих пор никто не может объяснить, почему кадровый состав миграционной службы был сокращен на 30 процентов и почему ГУВМ МВД было лишено тех властных полномочий, которые имела гражданская служба. Если раньше приказ директора ФМС из Москвы беспрекословно исполнялся в регионах, то теперь руководство ГУВМ может только рекомендовать или просить принять правильные решения, а распоряжаются судьбами мигрантов начальники региональной полиции.
Но вот парадокс: именно сейчас, когда гремучая проблема миграции передана в МВД, от руководства нового ГУВМ то и дело слышишь забытые с советских времен слова о "человеческом факторе". Однако в регионах, "на земле", любой рьяный чиновник может оправдать свою чрезмерную жестокость ссылкой на закон: "Мы просто исполнители"...
Если спросить: нормально ли это - депортировать русских переселенцев из России? - здравомыслящий человек ответит, конечно, отрицательно (Прошу не подозревать меня в шовинизме, "русскими" я называю всех представителей "коренных национальностей", у которых нигде нет своей территории, точнее, Родины, кроме России).
Наше законодательство не ведает такого понятия, как "репатриация". Уму непостижимо: русский человек, возвращаясь домой в Россию, становится де-юре "иностранцем". И мы к этому юридическому лукавству привыкли, соответственно с репатриантами обращаемся, и потому истории изгнания соотечественников из России повторяются с унылым постоянством. Я уже много-много раз писала о таких трагедиях на страницах "РГ".
Но сейчас мне предстоит рассказать историю необычную. О депортации, которая не состоялась. Ее отменило руководство ГУВМ МВД, решившись взять на себя ответственность за разумное разрешение абсурдной ситуации.
История, о которой пойдет речь, происходит сейчас в старинном городе Борисоглебске, который в 90-е называли "столицей бегущей империи". После распада Союза сюда, в Воронежскую область, "понаехали" многие тысячи наших соотечественников из бывших республик. "Первооткрывателями" Борисоглебска стали дизайнеры из Душанбе. Их возникший еще в советское время кооператив с загадочным названием "ХОКО" оказался весьма востребованным в городе, где множество церквей давно ожидали реставрации. Щедрая в то время администрация Борисоглебска выделила "хоковцам" большой кусок земли в центральной части города. Раньше там размещалась воинская часть, теперь выросли жилые дома. Более четырехсот комфортабельных квартир построили за прошедшие годы новожители. Приезжая к "хоковцам", я никогда не уставала удивляться, как они умеют поддерживать друг друга в тяжелой ситуации. Каждый раз думаю: "ХОКО" принимает соотечественников так, как должно было бы принимать их государство, если бы наше государство умело заботиться о людях".
И вдруг недавно из Борисоглебска пришло письмо с криком о помощи, потом начались тревожные звонки "хоковцев": русскую семью депортируют из России!
В 1994 году, почти четверть века назад, семья Тимофея Партненко продала квартиру в Вильнюсе, оформила выезд через миграционный департамент Литвы и поселилась в Борисоглебске, сначала в вагончике. Хоть в Литве их никто не обижал (в отличие от Латвии и Эстонии русские жители Литвы без проблем получали национальные паспорта), но неудержимо тянуло на Родину.
В "ХОКО" они быстро стали своими: Тимофей горячо брался за любую работу на стройке, а его жена Жанна - преподаватель английского языка, увлеченно занималась созданием Дома детского творчества. В 1995 году у них родилась дочь Лидия. Свидетельство о рождении было выдано ей Борисоглебским загсом. Это стало для девочки единственным документом, по которому она закончила школу и финансовый техникум. "Ни в какую заграницу, - как пишет Тимофей, - моя дочь никогда не выезжала".
Так шла их настоящая жизнь, трудная, но полная смысла. Однако параллельно шла другая жизнь - бумажная, она с точки зрения чиновников гораздо важнее жизни настоящей. И до чего же трудно соединить жизнь бумажную и подлинную. Вот иллюстрация: прописаться в фактически собственной квартире Партненко не могли, так как закон разрешает пресловутую прописку, именуемую ныне регистрацией, только одному собственнику, а члены его семьи, раз не имеют пока российского гражданства, пусть регистрируются где попало, купив, разумеется, фиктивную регистрацию, а потом при проверке их еще оштрафуют за то, что живут, понимаете ли, не там, где прописаны. Но вот семья Партненко наряду с другими "хоковцами" получила постоянную регистрацию в Центре приема и обустройства вынужденных переселенцев (есть такой центр у "ХОКО"). Этот заветный адрес: улица Терешковой, 20 - спас тысячи переселенцев от необходимости покупать адреса в "резиновых квартирах".
За то время, что "хоковцы" живут в Борисоглебске, миграционное законодательство столько раз менялось, что уже не только переселенцы, но и сами работники миграционной службы были не в состоянии разобраться в паутине противоречивых законов и инструкций. Из письма Тимофея: "При попытке продления вида на жительство в 2004 году мы столкнулись с полной некомпетентностью майора внутренней службы Прокофьевой Марины Петровны: документы у нас брали, а через несколько месяцев возвращали назад без объяснения причин. При этом рекомендовали написать все заново и опять ждать результата".
Мария Петровна привыкла действовать "по-свойски", она утешала Тимофея: "Да что ты волнуешься? Мы тебя знаем как облупленного: какой ты нелегал? Прописку имеешь, трудовая книжка у тебя в порядке, налоги платишь..." Так шли годы. Около десяти лет Тимофей и Жанна жили без единого действующего документа.
Как такое могло быть? У главной виновницы, у майора Прокофьевой, теперь не спросишь. Ее давно уволили за должностные преступления. Переселенцы вспоминают, что она многим судьбы покалечила, но сама ушла невредимой - ее муж и сын занимали солидные должности.
В 2014 году Лидии исполнилось 18 лет. Родители были уверены, что уж теперь-то хоть ей дадут российское гражданство. Все трое написали отказ от гражданства Литвы, а также обратились в суд за подтверждением факта своего постоянного проживания в России. Суд подтвердил этот факт. Но все их усилия были напрасны. Отказ от гражданства не приняли - это серьезная процедура, которую нужно долго оформлять. И справка из суда о 20-летнем постоянном проживании в России, оказалось, ничего не значит.
Отказали Лидии в гражданстве, посоветовали всем троим ехать в Москву, в посольство Литвы, получать новые литовские паспорта. И дочь, как ни странно, тоже обязали получить не российский, а литовский паспорт.
Они ничего не могли понять, душа протестовала: зачем же девочка, родившаяся в России и никогда не проживавшая в Литве, должна становится ее гражданкой? Но в миграционной службе их убедили, что это облегчит потом получение гражданства РФ. Эта логика не умещается в сознании, но наш закон действительно требует совершить такой вот кульбит на пути к российскому паспорту. Процедура превыше всего.
Партненко смирились, с надеждой поехали в Литовское посольство. Вернувшись с новыми паспортами, сразу поспешили в свою миграционную службу. И вдруг - удар: им заявили, что теперь необходимо выехать за пределы России, чтобы въехать обратно и начать как новоприбывшие иностранцы процедуру легализации с самого начала: встать на миграционный учет, получить РВП (разрешение на временное проживание) - это займет минимум год, если, конечно, удастся сразу получить квоту, потом - ВнЖ (вид на жительство) - это минимум пять лет. Нужно будет дважды проходить полное медицинское обследование (перед получением РВП, а потом ВнЖ). Представлять подтверждение своей кредитоспособности, множество разных справок, включая справку об отсутствии судимости. Даже от Лидии потребуется такая справка - из Литвы...
Но просто убийственным для них стало требование обязательно выехать из России, а потом въехать. Это знаменитое правило "девяносто на сто восемьдесят", которое наши законодатели позаимствовали у цивилизованных стран, предусматривает, что иностранец, не имеющий определенного правового статуса, не может больше 90 дней за полгода находиться на территории страны, он обязан выехать, пожить где-то до истечения три месяца , а потом имеет право въезжать.
Быстрый поиск: Мигранты, Миграционная политика, Переселение, Полиция