Эта кошка не просто дура, она еще и со странностями.
Вчера вдруг неожиданно разрешила она Мерсу выйти из заточения и прошествовать по коридору. И даже мрякала, подзуживая его к путешествию. Мерс все принял за чистую монету и повелся. И что вы себе думаете? Позволив ему дойти до горшка (кошачьего общественного, у противоположной стены), она бросилась на него с визгом и когтями. Обалдевший от неожиданности Мерс встал по стойке смирно - в смысле, на задние лапы столбиком, выставив белое брюхо с вьющейся шерстью - ибо отступать ему было некуда, позади были подранные этой же дурой обои.
Дууру отогнали, Мерса спасли назад под домашний арест. Комплексы какие-то играют у этой женщины. Или гормоны?
Вечером меня привлекли какие-то странные звуки. Я закупорила кота за дверь, подкралась - котенок играл себедетскими колготками, висящими на спинке стула, а маманя его выволокла носки из ящика и мрякала над ними, как над котятами, уговаривая не шалить. Носки лежали смирно. Я уставилась на супруга, и он сообщил, что это у кошки давно. Она регулярно выгуливает его носки, новые и не очень, и часть их уже попряталась окончательно, потому как она их носит в зубах по всей квартире. Я почесала репу. Кошка улеглась около носков полукругом, приглашая их покушать. Мряканье ее удивительно похоже на "мамма" старых совецких кукол, умевших закрывать глаза и издавать этот звук при укладывании в горизонтальное положение.
Значит ли это, что после выдачи в новую семью последнего котенка эта дура будет защищать от Мерса носки все с тем же пылом?
Мерсова сына зовут Митька, и он бегает по коврам вертикально. По занавескам стремается все-таки, мальчик уже в пол-мамы, занавески под ним ощутимо провисают.
Матерно ругает муху, которая не хочет спуститься и дать себя сожрать.
У него замечательный характер: когда бы его ни взяли на руки, он сначала замурлычет, а уже потом будет выяснять, чего же от него хотят.
У него замечательные мерсовые примочки: он жалостно трясет хвостом, когда хочет есть; он разговаривает с хрипотцей и так же, как папаша, любит комментировать события во время зевка; он дрыхнет в невероятных позах; он лижет руки.
У него, похоже, зеленые мерсовы глаза.
Когда он потягивается, выгнув спину, его задним лапам не хватает длины, они зависают, и он спотыкается мордой в диван.
Вчера он залез в кладовке на плечи развешанной одежды, слезть сам не смог, никого не дозвался и философски лег спать на дубленочном воротнике.
Что ж ему шкура-то досталась маманина, гладкая, бело-барсиковая, а? Нет в мире совершенства...