ПОБУЖДЕНИЕ К ИДЕАЛУ. Цикл статей об истории фантастики. Можно читать по отдельности или по порядку. Новые статьи - ежедневно.
Читайте предыдущие статьи цикла в нашем журнале: 1 - Юность фантастики, 2 - Рождение литературы, 3 - Освобождение реализма, 4 - Утопия, 5 - Двойня романтизма, 6 - Молодость фэнтези, 7 - Путешествия и приключения, 8 - Творцы миров, 9 - Расцвет научной фантастики, 10 - Некуда дерзать: кризис постсоветской фантастики, 11 - Попаданцы и супергерои
Авторы: Николай Соснов, Лидия Трифонова
С середины 1980-х локомотивом и спасителем западной НФ становится киберпанк — терапевт и осмыслитель начинающейся эпохи Интернета. На самом деле киберпанк развивался еще с начала 1980-х, но на 1985 год приходится выпуск культового романа Брюса Стерлинга «Схизматрица», в том же году Уильям Гибсон получает престижную НФ-премию «Хьюго» за роман «Нейромант» (1984). Так что лидерство киберпанка действительно отсчитывается с середины 1980-х. Кстати, перу обоих авторов принадлежит рассказ «Красная звезда, орбита зимы» (1983), предсказывающий конец космического лидерства СССР, затопление станции «Мир» и в целом торможение экспансии человечества в космос.
Оказав читателям через страшилки о роботах-убийцах, эпосы о суперкомпьютерах, психоделы о виртуальных реальностях и героические повести о хакерах помощь в рефлексии эпохи тотальных коммуникаций, киберпанк застолбил себе прочное место в дискурсе современной фантастики. О масштабах влияния киберпанка на культуру говорит тот факт, что его не избег даже такой жанровый консерватор как «король ужасов» Стивен Кинг (отзвуки киберпанка присутствуют, например, в его романе 2006 года «Мобильник»).
В спину киберпанку, однако, уже дышит старая знакомая — сага об освоении космоса. Значительный успех фильмов «Интерстеллар» (2014, окупился в прокате четырехкратно) и «Марсианин» (2015, окупился в прокате шестикратно) показал в явном виде нарастание общественного интереса к теме исследований космоса. Основой «Марсианина» послужил сюжет одноименного романа Энди Вейера. В 2017 году Энди Вейер выпустил новый роман «Артемида» в жанре космической фантастики ближнего прицела. Его успех подтвердил устойчивость интереса к теме и стабильность творчества писателя.
Но Вейер только самый заметный публике писатель из многих художников слова, возвращающих сегодня признание научной фантастике. Можно перечислить довольно много имен: Грег Иган, Питер Уоттс, Карл Шредер, Аластер Рейнольдс, Стивен Бакстер, Кори Доктороу. Упомянем подробнее лишь одного — Кима Стэнли Робинсона, универсального мастера, уже сейчас претендующего встать в один ряд с титанами «твердой» НФ середины 20 века. В книгах Робинсона, еще в 90-е циклом «Марс» заявившего о грядущем возвращении человечества к межпланетным полетам и колонизации ближних миров, отразился широкий спектр проблем, волнующих современного западного любителя фантастики - от угрозы экологических и техногенных катастроф до терроризма и глобального столкновения цивилизаций. Симптоматично в смысле поставленных капиталом на порядок дня технических задач, что, создав в романе «2312» (2012) захватывающее дух полотно космических успехов человечества, в одном из своих свежих произведений «Aurora» (2015) Робинсон фактически предлагает отказаться от попыток прорыва к далеким звездам, ограничиться «синицей в руках» и сосредоточиться на всестороннем исследовании и освоении околосолнечного пространства.
Идейная программа, предлагаемая нынешней западной НФ, по-прежнему в ключевых положениях укладывается в схему Хьюго Гернсбека, сводящую литературные задачи к просвещению и развлечению, а точнее к массовой пропаганде очередных технологических задач капитала. Социальная проблематика даже у самых передовых литераторов, например, у Роберта Сойера в романе «Квантовая ночь» (2016), Джеффри Лэндиса в повести «A Hotel in Antarctica» (2014), Роберта Уилсона в цикле «Спин», почти не выходит за границы, установленные либеральным миропониманием, хотя в ряде произведений упоминаются различные социально-экономические альтернативы, например, в романе Грега Игана «Отчаяние» (1995) описывается анархическое «Безгосударство». Немногие фантасты-социалисты либо работают почти исключительно в фэнтези как Чайна Мьевиль, либо не имеют достаточного веса, чтобы оказывать сколько-нибудь серьезное влияние на литературный процесс. Пожалуй, самым видным левым творцом западной НФ является Кен Маклеод, но его усилия на деле выглядят больше подкрашиванием серого фона в розовый оттенок.
В России, впрочем, нет даже «розовой» НФ. Между тем, необходимость сформулировать литературный ответ на вызовы наступающего завтрашнего дня в интересах угнетенных и эксплуатируемых буквально носится в воздухе. В борьбе за умы сторонникам социального прогресса никак не обойтись без богатого арсенала идей и образов, предоставляемого научной фантастикой. Более того, тенденции сай-фай таковы, что она медленно, но верно начинает оттеснять на обочину не только фэнтези, но и традиционный реализм. Грань между настоящим и будущим, между реализмом и фантастикой, сейчас тонка как никогда и стирается на глазах. Особенно это характерно для футуристики, чьи прогнозы устаревают быстрее, чем распространяются. Реализм же растерянно топчется на месте в кругу избитых «вечных» тем, не в силах не то, что решить, а даже задать вопросы о новой семье, новой экономике, новой политике, новой культуре, наконец, о новом понятии человека.
Почему не справляется реализм? Потому что велики стали темпы преобразований. Формирование новых общественных отношений, порождаемых внедрением результатов научно-технического развития в ткань существования человечества, подрывает самые основы капитализма и закладывает базу для усиления классовой борьбы.
Однако, популярных левых авторов в российской массовой фантастике нет, что вообще неудивительно в свете ситуации в отечественном книгоиздании. Но нет соответствующего историческому моменту течения и в левом литературном андеграунде. Фантасты среди коммунистов и социалистов, конечно, есть, однако, их творчество почти полностью сводится к ностальгическому реконструкторству или духовному бегству в агитационно-плакатные миры «правильной» классовой борьбы по учебникам. Это прискорбно, тем более, что среди них есть очень талантливые в литературном отношении авторы. Ныне их проза обращается исключительно к узкому кружку единомышленников, что никакого эффекта кроме психологического самоудовлетворения не дает.
Возможен ли поворот нашего литандеграунда к фантастике на стыке с реализмом (фантреализму) и прогрессивной футуристике с учетом того, что как раз Россия-то не переживает новую НТР? Есть ли шанс прорвать информационную блокаду и завоевать сердца миллионов поклонников фантастики в теперь уже не самой читающей стране? Да, возможность есть. У нас есть перед предшественниками преимущество в виде Интернета, да и как бы не цензурировали «официальные» издатели «неудобные» книги, игнорировать то, что нравится тысячам читателей, они не смогут и не захотят. Но мастера фантастики не возникают по воле волшебника, они выращиваются в питательной культурной среде. Только массовый труд плодотворно дискутирующих и обменивающихся идеями десятков и сотен писателей социалистического направления способен создать почву для литературной революции. И тогда яблони на Марсе зацветут для всего человечества, а не для горстки толстосумов.
Понравился цикл статей? Поблагодарите Николая Соснова денежным переводом с пометкой "Для Николая Соснова".