Кто застрелил Ван Гога ?
Вечером 27 июля 1890 года двери гостиницы Раву, в которой жил Ван Гог, распахнулись. Винсент шагнул в холл, из его простреленной навылет груди текла кровь. Хозяин гостиницы сразу же послал за доктором Гаше и братом Винсента - Тео.
В этой гостинице в Овер-сюр-Уаз (небольшая деревушка недалеко от Парижа) Винсент проживет последние свои 2 месяца под наблюдением доктора Гаше.
Так что же произошло тем вечером и почему я решил это увековечить именно на медицинском канале?
Рассказываю: за 2 месяца до рокового выстрела Винсент знакомится с Полем Гаше. Они подружатся сразу. В мае 1890 года Винсент рисует портрет доктора.
В июне 1890 Ван Гог пожаловалуется на плохое настроение Полю Гаше и тот назначит ему настой наперстянки - того самого растения, с которым Ванг Гог написал "портрет доктора Гаше".
Ван Гог напишет в дневнике: "Господин Гаше, на мой взгляд, так же болен и нервен, как я или ты, к тому же он много старше нас и несколько лет назад потерял жену; но он врач до мозга костей, поэтому его профессия и вера в неё помогают ему сохранять равновесие. Мы с ним уже подружились. Работаю сейчас над его портретом: голова в белой фуражке, очень светлые и яркие волосы; кисти рук тоже светлые, синяя куртка и кобальтовый фон. Он сидит, облокотясь на красный стол, где лежит жёлтая книга и веточка наперстянки с лиловыми цветами."
И обратный отсчет пошел...
Дело в том, что наперстянка содержит алкалоид - дигоксин, это сердечный гликозид, симптомами передозировки которого являются: депрессия, сильнейшие головные боли, цветовое изменение зрения, суицидальное поведение(попытки самоубийства) и галлюцинации. Дозировка дигоксина в среднем одна восьмая часть миллиграмма (1/8000 грамма), но на дворе стоял 1890 год и об этом еще никто не знал. И тем более алкоголь также потенцирует (усиливает) симптомы передозировки дигоксина, и Винсент любил выпить, но Поль Гаше и этого тоже не знал, не знал о взаимодействии настоя наперстянки и абсента.
Доктор Гаше давал Винсенту слишком много напрестянки, слишком много. Ван Гог получил передозировку дигоксина.
Спустя 8 недель от начала лечения Винсент, сходя с ума от головной боли и галлюцинаций, выйдет в поле и выстрелит себе в грудь. 29 часов спустя он умрет на коленях своего брата Тео в гостинице Раву со словами: "La tristesse durera toujours («Печаль будет длиться вечно»)."
Винсенту Ван Гогу было 37 лет.
Послесловие: В кармане Винсента Тео найдет недописанное письмо на его имя. Тео так и не сможет смириться с потерей старшего брата и умрет спустя 6 месяцев.
Тест последнего письма Ван Гога:
"Хотел бы написать тебе о многом, но чувствую, что это бесполезно. Надеюсь, твои хозяева по‑прежнему расположены к тебе?
Ты уверяешь меня, что вы с женой живете мирно, и напрасно тратишь слова: я ведь видел и то, что в вашей жизни есть хорошего, и теневые ее стороны. Совершенно согласен с тобой: растить малыша, живя на пятом этаже, – нелегкая задача и для Ио, и для тебя.
Поскольку дома у тебя все обстоит хорошо, а это главное, мне незачем останавливаться на вещах менее важных. Пройдет, наверно, много времени, прежде чем у нас появится возможность спокойно поговорить о делах, – вот и все, что я могу тебе сказать. Констатирую это не без страха, о чем уже сообщал тебе ранее. Тем не менее прибавить мне больше нечего. Художники, что бы они при этом ни думали, инстинктивно воздерживаются от споров о современном состоянии торговли картинами.
В сущности, говорить за нас должны наши полотна. Да, дорогой мой брат, я всегда твердил тебе и теперь повторяю еще раз, со всей серьезностью, на какую способна упорная сосредоточенная работа мысли, – повторяю еще раз, что никогда не буду считать тебя обычным торговцем картинами Коро. Через меня ты принимал участие в создании кое‑каких полотен, которые даже в бурю сохраняют спокойствие. Мы создали их, и они существуют, а это самое главное, что я хотел тебе сказать в момент относительного кризиса, в момент, когда предельно натянуты отношения между торговцами картинами умерших художников и торговцами картинами живых художников. Что ж, я заплатил жизнью за свою работу, и она стоила мне половины моего рассудка, это так. Но ты‑то, насколько мне известно, не принадлежишь к числу торговцев людьми и умеешь стать на сторону правого, так как поступаешь действительно по‑человечески. Но что поделаешь? Я хотел тебе сказать, что... "