Проснулась Катя в темноте от приглушенного шума, и долго не могла понять где находится. Потом постепенно вспомнила все события сегодняшнего нескончаемого дня. Она вышла замуж, приехала с мужем в его деревню, уже столкнулась с неодобрением его родственников и вот уснула сидя на кровати. Но кто-то поднял ее ноги, и даже заботливо укрыл простыней. Она встала и на ощупь пошла в сторону легкой щелочки света, пробивавшейся из под двери. Но остановилась перед ней, поняв, что шум ее разбудивший, это разговор на повышенных тонах, доносившийся из другой комнаты. «Не по людски это вы сделали», - выговаривал женский голос. «Как это женились никому не сказав, разве ж это так делается, уехал, понимаешь ли на сессию он. Да ты ее разглядел хоть что ли, жену то свою? Ногти с мой палец длиной, какая из нее помощница мне, да и для семьи хозяйка! А почему ее родителям не сказали? Как без благословения то, это и жизни никакой не будет»,- женщина не успокаивалась, а все больше набирала обороты, не давая никому вставить слова в свой монолог и явно повторяла одно и то же уже не по первому разу. «Зато она красивая какая», - смог пробиться мальчишеский голос, это за нее заступился Ваня, и тут же получил гневный отпор: «Что красивых разве мало? Своих? Умницы, красавицы, да хозяйственные какие, а эта не красивая, а накрашенная как клоун, а одета как, позорище!». Тут, наконец, вмешался Миша, его спокойный тихий голос прорывался сквозь уже перешедший в визг голос матери: «Хватит, мама! Я взрослый человек! Обеспечиваю себя сам, обеспечу и семью. Мы с Катей любим друг друга. Да, это получилось внезапно, но так сложились обстоятельства, и я думаю, что к лучшему, потому что ездить нам к друг другу далеко и некогда. Если хочешь, мы можем отделиться, переедем в бабушкин дом, я его выправлю к зиме». Если к началу его тирады, мать еще пыталась прервать его, то заканчивал он в абсолютной тишине. И у Кати смешалось внутри несколько чувств: гордость за такого мужа, который может заставить слушать себя, жалость к нему, потому что он стоял там один против всех, а еще стыд, что она использовала такого хорошего парня, ради своей мелочной мести, ведь ни о какой любви с ее стороны не было и речи. Но разговор тем временем продолжался, уже говорил мужской голос, принадлежавший судя по всему Мишиному отцу, он и расставил все точки: «Жизнь твоя сын, раз решил так, то не нам с матерью вмешиваться. Тем более дело уже сделано, что ж ему на попятную теперь идти что ли, мать? Не по-мужски это. Поженились живете, из дома вас никто не гонит, только если молодая сама захочет отделиться. А свадьбу справим, вот страда чуть пройдет и справим». На этом видимо спор закончился, потому что за дверью больше не разговаривали, слышен был только негромкий лязг ложек о край тарелки, видимо семья ужинала. Именно это и заставило Катю, собиравшуюся было затаиться и не выходить, отсрочить знакомство так сказать, переменить мнение и выйти из своего темного убежища. Уж очень ей хотелось есть, от голода аж кружилась голова, в последний раз она поела утром – дома, еще незамужней. А в последние недели ее аппетит намного возрос и до утра она точно не выдержит, да и для ребенка, наверное, вредно. Она нащупала ручку двери и потянула ее на себя. Первое на что она обратила внимание – это то, что ужин уже закончился, женщина как раз начала убирать со стола и на секунду замерла, увидев Катю, видимо хотела что-то сказать, но лишь как-то махнула головой будто в ответ своим мыслям и продолжила свою работу. Катя, не зная как себя вести, подошла к Мише, сидевшему на низком диванчике у стены, с книжкой в руках. «Проснулась?», - встрепенулся он – «а я надеялся до утра поспишь – отдохнешь лучше, мы то вот уж расходиться собрались, время уж одиннадцать почти». Все остальные молчали, Катя не знала, как ей попросить поесть, а предлагать ей никто видимо не собирался, и она тихо злилась про себя за бестактность людей, и непонятливость Миши, знавшего, что она целый день не съела ни крошки. Молчание затягивалось. Женщина скрылась в помещении за занавеской, которое Катя еще не видела, Миша снова читал, Ваня, сидевший за столом уткнулся в телефон. Отца семейства не было видно. Катя уже сама хотела заговорить, но тут хлопнула входная дверь и зашел мужчина в накинутой на голый торс телогрейке, с волос падали крупные капли воды. «До сих пор льет, сгниет сено на низине, эх дал бы дождь еще денек поработать, как бы ему рады были», - и умолк, увидев Катю, которая по голосу узнала мужчину до этого вступившегося за нее. «Ну, знакомь, сынок, с невесткой», - все таки не присоединился к общему молчанию мужчина. И Миша, наконец, отложил книгу. Катя машинально отметила, что читал он Бредбери. «Это, как я уже говорил, Катя, моя жена, мы расписались сегодня, хотя знакомы всего месяц, так надо было», - выпалил он как на духу и немного устало, словно эту фразу уже несколько раз повторял до этого. «Это мой отец Андрей Михайлович, там мама Татьяна Павловна, она сейчас выйдет, а с Ваней ты уже знакома», - по очереди кивая на родственников и на занавеску, представил ей их. «Ну вот, и будем знакомы», - снова взял слово мужчина, - «ты уж не серчай, устали мы сегодня, спать ложиться собираемся, завтра поговорим, тем более дождь такой льет, что до обеда на усады все равно не залезешь, даже если сейчас прекратится», - сказав это, он полез на печку. Катя уже была готова плакать от голода и думала только о том, как бы дожить до утра и бежать из этого неприветливого дома и его малоразговорчивых, непонятливых обитателей, но тут вышла женщина, неся в руках кусок хлеба и стакан молока. «Иди поешь», - кивнула она Кате, - «небось голодная, со стола потом вытри, стакан помой. Ляжете с Мишей в передней, я там белье меняла утром. Ты, Ваня, пока здесь давай на диванчике, и долго не сиди, хоть и дождь, разбужу рано, надо будет навоз от коровы почистить - вывезти. А я спать пошла», - и она снова скрылась за занавеской. Катя, едва та успела скрыться, буквально набросилась на еду, в одно мгновение проглотив предназначавшийся ей ужин. Молоко было теплым, чуть сладковатым, будто бы даже густым и очень вкусным, а хлеб мягкий, но какой-то плотный и сытный с красивой золотистой корочкой. Катя почувствовала, что ее злость, обида, недовольство жизнью куда-то улетучивается вместе с чувством голода и она благодарно сказала в пустоту, куда ушла женщина: «Спасибо». Посидев немного в тишине, она опять пошла в комнату, где до этого отдыхала, с намерением распаковать сумки, но не найдя в темноте выключатель, просто решила подождать Мишу, чтобы обговорить, как они будут жить дальше, чем ей здесь заниматься, есть ли в доме интернет, куда сходить в туалет и где помыться в конце-то концов. Но уже через пару минут уснула снова, а когда открыла глаза в комнате было светло от яркого солнечного света. Нестерпимо хотелось писать. Миши рядом не было, она даже не знала, ночевал ли он с ней рядом или вообще в комнате. Она встала и чуть ли не согнувшись от тяжести и боли в мочевом пузыре, пошла к выходу, намереваясь найти ванную или туалетную комнату. Выйдя в заднюю , буквально наткнулась на Мишину мать. «Ты почему со стола вчера не убрала?», - услышала она вместо приветствия, - «я же попросила».
Продолжение следует…
Начало истории можно прочитать по ссылкам:
Часть 1
Часть 2
Дорогие читатели, своими лайками и подписками на канал вы даете мне понять, что хотели бы и дальше читать мои рассказы, новые и продолжения уже начатых.