На лавочке возле подъезда. Продолжение. 1942-43 год. Глубокий тыл. 1942-43 год. Воспоминания об оккупации и убитой любви).
Основано на рассказах очевидцев и участников.
Встречаются простонародные, бранные выражения.
….тут один дедок встрял, мол, у вас то, пани Мария, видать настоящие фашисты были, не то, что у нас, на Буковине, румыны, прости господи. Тьфу, а не оккупанты. Мы из них только и видели, что жандармов, да «засранцев» ну это НКВДшники ихние, «Сигуранца» называлась, что ли.
Но те больше подпольщиков выявляли, да жидов ловили, а до нас, до простых людей им дела не было, пока свою румынскую мову не стали навязывать.
А вот жандармы, те надоедали, конечно, с оккупацией то. По хатам ходили, документы все проверяли, на дорогах тоже остановят и документ требуют. «Презентариа, пасапортул, булетинул»! Вот и суешь им удостоверение свое, желтого цвета, они всех разделили по цветам, белые удостоверения-румыны, желтые-все остальные кроме евреев, а евреям зеленые полагались. Да еще и вид делают, будто первый раз тебя видят, как будто до этого горилку не клянчили!
А один раз у дида Василя пушку отобрали. Там пушка, так, одно название. Когда Червона армія уходила, так, как раз около его хаты пушчонку бросили, «сорокапятка», небольшая такая. Забрать с собой, видимо не смогли, вот и бросили, правда, замок орудийный сняли, это нам дид Василь рассказал. Он в империалистическую, ездовым в артиллерии служил, так что знает это дело.
Ну вот, Червона армія бросила, а он забрал, по хозяйству приспособил. Колеса на телегу поставил, щитом поросят в хлеву огородил, а стволом пушечным тот самый хлев подпер, потому что он заваливаться начал. А ствол то стальной, ему век износа не будет! Ну а без замка орудийного он палка и есть.
Все в хозяйстве пристроил старик, ан нет, пришли «романешти», ствол забрали, щит пушечный забрали, колеса только не забрали, не догадались, что на телегу они приспособленные.
Мамалыжники ведь, где им догадаться. Еще и грозились деду, военно-полевым судом за сокрытие артиллерийского орудия от оккупационных властей. А какая это пушка, если без замка?
Обидели старика, он им потом долго вслед кулаком грозил, да матерился. Потому что та стенка в хлеву, которая стволом подперта была, тут же и завалилась, как только эту железяку вытащили. У-у фашисты. Хотя дид Василь с этого случая тоже умудрился выгоду получить. Когда Червона армія румын выгнала, там комиссия стала по селу ходить, все важные, в форме, да со звездами. Про зверства оккупантов выспрашивали, какие то бумаги заполняли. Вот дид Василь им и рассказал, как клятые оккупанты, зверствовали, хлев им показал, да еще сказал, что там порося задавило, огромного такого кабана, да не одного, а целых пять штук!
Ну, соврал, конечно, а оказалось не зря, его показания, куда то записали, он расписался, ну как мог… А опосля ему деньги выплатили. Говорят, в счет репараций с румынов стребовали. А я думаю, правильно, кто их сюда звал то, румынов этих?
Но зато, после службы наши им все припоминали, не как в Хотине конечно, у нас то и труба пониже, и дым пожиже, но тоже, давали прикурить.
Они как с дежурства снимаются, так и ползут всем нарядом до хаты, где винокурню видали, вино покупать. А один раз у них денег не было, так они жида какого то привели и на вино его меняли. Никто не стал меняться, кому он нужен жид то этот, какой то еще грязный весь, тощий.
Я тоже на него посмотрел, узнал… Он сапожником Черновцах працювал, ну и я как-то раз к нему с заказом обратился. Перчатки кожаные хотел заказать.
Так этот жидок, как пришла пора размер снимать, вместо работы стал насмехаться, издеваться. Мол, люди добрые, вы посмотрите на эту лапу, ой вейзмир, да там же пальцы, как у меня ноги, чтоб я так жил! Какая тут возможна перчатка!? Вам пане не перчатки нужно, а валянки на руках носить. Вот такой типчик. Не стал я встревать. Увели его куда то.
Вот напьются вина, пьяные, ну никакие просто, а тут наши парубки, их перестренут, да так морды начистят, что «романешти» эти неделю на службу не выходят. А вот так вам, и поделом получили, чтобы знали «Ромэния Маре», куда пришли оккупацию делать! Тоже мне «Железная Гвардия» нашлась!
Потом нам рассказал один сосед, мужик-молдаванин, он там, в «сигуранце» писарчуком да переводчиком працювал, что они в «сигуранце» в этой врали, что, дескать, партизан задерживали, там и пострадали. При задержании.
Их потом даже и к наградам представило жандармское начальство, и к Антонеску направило, в Бухарест, какие то кресты получать.
Обратно они не вернулись, писарчук из «сигуранцы» сказал, что на повышение, мол, пошли, куда то под Одессу, в Транснистрию одним словом.
А мы конечно натерпелись. Они же свои «фингалы» представили как доказательства нападения «партизан», ну и в нашем районе развернулась, «анти партизанская операция», румыны правда опять же делали. Так что никаких партизан не нашли, да и откуда у нас такие? А все неприятно было. Напряжение, какое то.
Вот такие они оккупанты были. Одно слово, фашисты! Ничего хорошего сказать нельзя про румын этих, да и про коммунистов тоже, сначала то, как они Буковину с Украиной «воссоединили», народу очень несладко пришлось.
Мы, буковинцы, жили тихо-мирно себе, и русины, и молдаване, и русские, да и жидки, все рядом. Да, и жиды наши были тоже, а куда от них денешься? Один даже каким то знаменитым стал, в Америке, и там, в Нью Йорке, подписывался по названию нашего села, "А.Молынэцер", хотя на самом деле был тот еще, "Эйных Акерман", хотя из из Малынец, это правда… Никто никого не трогал.
А потом в один день, украинцами стали. До того не были украинцами, а вот пришлось.
Там как дело было, когда коммунисты пришли, они сразу перепись устроили, по одному вызывали в хату и там записывали, кто такой, откуда, кем працуешь? И про национальность спрашивали.
А один сосед, Сэмэн, на вопрос, ты кто по национальности им и ответил, как у нас принято, бессарабец, мол, буковинец. Это он потом понял, как ошибся, когда его под конвоем из избы выводили.
Но молодец Сэмэн, он с крыльца успел крикнуть, дескать, хлопцы, пишитесь хохлами! Вот так мы и стали украинцами. Мы знали, конечно, что есть на захід Сонця, такое место, Украина, где живут люди говорящие почти по нашему, но не так как на Буковине, и называли этих захидников «хохлами», но и подумать не могли, что сами станем украинцами.
А про Семэна мы помнили, конечно, все гадали, где он и что с ним. Кто говорил, что на Колыме, мол, без права переписки, кто, что еще в каких то лагерях. Многих тогда забрали.
Да только все ошиблись. Не стали его никуда далеко возить. Недолго в Хотине подержали, а потом расстреляли. Правда, в пятидесятых, реабилитировали, за отсутствием события преступления. И место захоронения указали. Под горой его закопали. Мы перезахоранивать не стали, но памятник поставили, конечно, а как иначе то? Геройский хлопец. А вот не скажи он, не предупреди, мабуть, мы все под той горой лежали?
Старики рассказывали, что лучше всего жилось при Императоре Франце-Иосифе, это в Австро-Венгрии значит. Хвалили, мол, Их императорское величество, представительный такой были, пожилой уже, никого не притесняли, ни куда не лезли. Трудились каждый день, из кабинета не выходя, а ведь у них какая жизнь нехорошая получилась. Всю родню «революционеры» перебили, некоторых даже в Мексике настигли.
Так что остался старик один, на склоне лет. А ведь неплохой был человек. Свободно можно было при нем, хоть торговлей, хоть хозяйством заниматься!
Ну и понятно, это ведь непосредственно его была, Императорская земля. К Цислейтании относилось, герцогство Буковина.
Хоть галичан у нас и не любят, знамо за что, мы мирные люди, православной веры, а те, непонятно кто, не то католики, не то еще кто, не понять их. Но их поговорка про «… бабушку Австрию и дедушку Кайзера» в чем то правильная..
Не то, что при коммунистах, эти правду сказать, в каждой &опе затычка были, извиняюсь, конечно, но иначе и не скажешь, потому, что всюду лезли!
�]H�n