В конце апреля 2002 года я отправился в Москву. В купе со мной ехала пожилая пара с внуком. Мы познакомились. Попутчика звали Александр Владимирович, он с женой вез внука в Москву, чтобы тот увидел Парад Победы на Красной площади своими глазами, а не по телевизору. Заодно мой новый знакомый надеялся встретить своих друзей. Мы с ним разговорились, и он рассказал мне свою историю.
За час до начала
Еще совсем молодой. Александр в звании младшего лейтенанта прибыл на аэродром Киевского особого военного округа 20 июня 1941 года. В воздухе в те дни уже витал запах войны. Но за малейшие разговоры о ней наказывали жестко и сурово. Активно шло перевооружение РККА. Зачастую у молодых летчиков было всего несколько десятков часов налета. Отсутствовал опыт пилотирования новых, только еще поступавших в части машин. Александр встретил войну на -ишачке», истребителе И-16. В умелых руках это была грозная сила, несмотря на то что «ишачок- уже устаревал и по многим параметрам уступал самолетам противника, которые несколько раз в день безнаказанно нарушали наше воздушное пространство. В такие моменты от бессилия у Александра просто сводило скулы: ведь сбивать немцев было строго запрещено. Командование боялось спровоцировать начало войны.
Утром 22 июня бойцов по тревоге подняли в три часа утра, приказали занять кабины машин и держать их в полной боевой готовности.
- А как вы к этому отнеслись? -спросил я своего попутчика. - Ведь у всех был приказ не поддаваться на провокации.
- Нормально. В тот момент уже мало кто сомневался, что это начало войны. Конечно, радости не было, но появилось удовлетворение оттого, что это тревожное ожидание наконец-то закончилось. Позже я узнал, что весь Киевский особый военный округ по приказу командования и в нарушение всех указаний из Москвы был приведен в боевую готовность еще за несколько часов до первых утренних атак фашистов.
Первый бой
Около четырех часов утра по сигналу ракеты летчики в составе двух звеньев из шести «ишачков» взлетели на перехват самолетов противника. Рации стояли только на машинах командиров звеньев, и те передавали знаки своим подчиненным покачиванием крыльев. Набрав высоту тысячу метров, пилоты увидели сотни темных точек, которые двигались в глубь нашей территории примерно на расстоянии двух километров от них. Сомнений в том, что это немцы, не было.
Завязался бой. Немецкие «мессерш-митты» не подпускали «ишачков» к «юнкерсам», которые медленно, верно ползли к аэродрому, с которого и поднялись советские самолеты. Бой был неравным, но наши, потеряв три самолета, подбили и два немецких истребителя. В этой схватке Александр открыл свой личный боевой счет. Самое трудное, по его словам, было завалить «лаптежника», немецкий пикирующий бомбардировщик «юнкерс-87», который во время атаки наземных целей включал сирену. Дикий вой вызывал у тех, кто находился на земле, панику. «Лаптежниками» их называли из-за неубирающихся шасси, которые издалека на самом деле напоминали лапти. Хотя «юнкере» шел медленнее «ишачка», он успешно маневрировал и постоянно огрызался огнем заднего пулемета. Однако Александр атаковал его с недосягаемой для бортового стрелка точки и отправил на землю, как и «мессершмитт» перед этим.
И вот немецкие самолеты, израсходовав свой боезапас, взяли курс на запад. Лишь несколько пар «юнкерсов» продолжали атаковать аэродром, поливая его огнем из пулеметов. Зайдя в хвост одному из них, Александр с удивлением отметил, что бортстрелок «юнкерса» молчит. Скорее всего, он был или убит, или у него просто кончились патроны. Александр нажал на гашетку, но пулемет молчал. У него тоже кончились боеприпасы. До «юнкерса» было рукой подать. Александр снизил скорость и пошел на таран.
Младший лейтенант подошел к вражескому самолету с задней полусферы и, взяв ручку управления на себя, винтом превратил врагу все его хвостовое оперение в кашу. Бомбардировщик устремился к земле. А двигатель «ишачка» заглох. Тогда Александр выпрыгнул из кабины истребителя и дернул за кольцо, раскрывая купол своего парашюта. Опускаясь, он с высоты наблюдал за тем, что творится на земле. Несмотря на все усилия советских летчиков, немцам удалось уничтожить около десяти стоящих на земле самолетов и почти всю видимую с воздуха инфраструктуру аэродрома.
Недоказанные победы
Из двух звеньев, то есть шести летчиков, поднявшихся в небо в четыре утра вместе с Александром, на землю вернулся только ведущий второго звена. Он приземлился с парашютом.
Пилот так же таранил немца, когда у него закончились боеприпасы.
В первые же часы войны полк потерял около половины машин, часть на земле, часть в воздухе. Однако ощутимее всего были потери среди личного состава. 22 июня 1941 года погибли 12 летчиков. Среди них были как молодые и неопытные пилоты, так и ветераны, воевавшие а небе Испании и прошедшие Халхин-Гол.
Все уцелевшие самолеты и обслуживающий персонал в течение двух часов были переведены на ближайший запасной аэродром. И вовремя! Как только это было сделано, над их покинутой базой появилась вторая волна немецких бомбардировщиков и истребителей. Они окончательно уничтожили опустевшие здания аэродрома и взлетную полосу.
...За то время, пока наш поезд приближался к Москве, Александр Владимирович поделился со мной множеством историй из своего боевого прошлого.
В августе 1941 года в одном из воздушных боев он был подбит и ранен, но смог удержать машину в воздухе и сумел приземлиться в поле неподалеку от своего аэродрома. Потом было несколько месяцев госпиталя, из которого он пытался сбежать на фронт. После выздоровления Александр вернулся в свой полк. Из тех его товарищей, с кем он встретил начало войны, в живых осталось уже совсем немного. В то время наша авиация, как и вся армия в целом, несла очень тяжелые потери. Но Александр прошел все до конца. 9 мая 1945 года он встретил в Венгрии, имея на своем личном счету 22 сбитых вражеских самолета. На самом деле их, по его словам, было намного больше, но не все победы в воздушном бою можно доказать. Ведь тогда для подтверждения требовалось либо свидетельство с земли, либо его товарищей, находившихся в этот момент в воздухе. А они тоже вели бой и далеко не всегда видели результаты схваток.
Существовали еще и групповые победы. Там было неизвестно, кто именно из пилотов сбивал врага. Фотопулеметы, то есть кинокамеры, которые срабатывали во время открытия пилотом огня, стали устанавливать много позже, ближе к середине войны.
Если Вам понравилась история ставьте "палец вверх" и подписывайтесь на канал!