Экс-вратарь «Ростова» Деян Радич. Интервью о жизни без почки, работе и ЧМ-2018
Футбольный вратарь всегда играет в открытую. В полёте за мячом особо не прикроешься. Одно неловкое движение и безобидная ситуация обернётся серьёзными последствиями. Именно так и случилось с бывшим вратарём «Ростова» Деяном Радичем, когда в 2011 году в него врезался нападающий «Терека» (теперь «Ахмат» – прим «Чемпионата».) Заур Садаев. Разрыв почки привел к окончанию карьеры.
23 апреля Радич отмечает свой второй день рождения и делится воспоминаниями, рассказывает о своей новой жизни, ростовских исландцах и планах на ЧМ-2018.
– Вспомнил, что прилетаю в Россию. Как-то даже не задумывался, а получается, что скоро 23 апреля – день, когда я получил травму семь лет назад. Эту дату мы с семьёй всегда отмечаем совместным обедом. 23 апреля – это как мой второй день рождения. Тогда моя жизнь висела на волоске. Это очень серьёзный день в моей жизни, и в этом году я буду встречать его в России.
– Часто вспоминаете произошедшее семь лет назад?
– Этот момент и всё с ним связанное я буду вспоминать всегда. Он очень сильно повлиял на меня, потому что тогда всё резко закончилось. Не только карьера: сама моя жизнь была под угрозой. Я дня три или четыре лежал в реанимации, у меня была большая потеря крови. Моя жизнь сдвинулась в совершенно ином направлении. Я должен был играть ещё несколько лет, а тут такое. В один день моей карьере просто пришёл конец. Слава богу всё завершилось нормально, и сейчас я живу без проблем.
– Момент столкновения не снится?
– Нет, мне и тогда не снился. Это был игровой момент. На поле я сам вышел, а риск получить травму всегда существует.
– Сегодня против вратарей осторожнее играют?
– Нет, постоянно травмы происходят. Футбол перестал быть игрой и стал большим бизнесом. Люди теряют жизни играя, об этом пишут дня три, а затем все забывают. Не думаю, что играют осторожнее. Наоборот, главное – забить гол, а не вратаря сохранить. Надеюсь только, что ни у кого не будет таких травм, как моя. Всем вратарям этого желаю.
– Вы продолжаете оптимистично смотреть на всё случившееся?
– Да, ничего не изменилось. Просто было нужно время, чтобы всё сдвинуть с мёртвой точки, в которую я попал. В гражданской жизни все процессы длиннее, чем в футболе. Там всё быстро происходит: сборы, игры, тренировки, зарплата. А здесь, если хочешь чем-то заняться или чего-то достигнуть, нужны годы для этого. Все футболисты думают, что у них всегда всё будет быстро получаться. В действительности же нужны время и новые незнакомые принципы.
«Мне хочется играть в футбол, переживать эти эмоции и быть в коллективе»
– Как сейчас живете?
– Самочувствие нормальное, старая травма о себе не напоминает. Я тренируюсь для себя четыре-пять раз в неделю в тренажёрном зале. В принципе никаких трудностей не испытываю, нормально живу и работаю. Иногда только психологически трудно бывает из-за того, что органа нет. Потому что когда начинает болеть что-то совсем другое, ты думаешь, что это из-за почки.
– Пять тренировок – зачем так много?
– Нет, пять раз – это не много, потому что тренировки у меня не тяжёлые, минут на 45-50. Я кручу велосипед, пресс качаю, делаю отжимания. Тренируюсь просто для здоровья.
– В футбол играете с друзьями?
– Обычно на такие игры выходишь без разминки, начинаешь играть и дёргаешь мышцы. Очень много ссор из-за того, что все с характером и хотят выиграть даже в таком дружеском матче не за что. Затем травмы, после футбола у нас болит всё. Я играл несколько месяцев, потом перестал и ушёл в тренажёрный зал. Конечно, мне хочется играть в футбол, переживать эти эмоции и быть в коллективе, но проблем всё это приносит куда больше, чем пользы.
– В одном из интервью вы упоминали слова Валерия Минько, что по большому счёту ничего не изменится. Но что-то ведь изменилось?
– Дело в том, что Валерий продолжил играть, потому что был полевым игроком. Я же был вратарём, а наше дело более рискованное. Сотрясения всё равно происходят, потому что много падений и столкновений. В любой момент можно сыграть на выходе, столкнуться с игроком и заработать новую травму. В то время мне в Германии сделали специальный оборонительный щит. С этим помог Иван Класнич, у которого тоже есть проблемы с почками. У меня тогда было трое детей, а сейчас вот должен родится четвёртый, и рисковать их жизнью я не имел права.
– Были финансово готовы к тому, что из-за травмы придётся закончить карьеру?
– В принципе финансовых трудностей не было, до этого я восемь-девять лет играл в футбол. Без денег я тоже жил. Конечно, без них тяжелее, но многие так живут. Не думаю, что это какая-то сумасшедшая проблема, или самая главная.
– Не думали создать фонд для малообеспеченных людей, которые были вынуждены остаться без почки?
– В последние годы ситуация была такова, что мне самому нужно было вылезти из всего этого. Какой-то специальной помощи для нас нет. Медобследования и оздоровительные процедуры особо не помогают. Если организм работает, то всё хорошо. Если нет – нужно делать трансплантацию. Во всех странах эта процедура проходит по-разному. Где-то она часто делается, а где-то годами приходится ждать новый орган. Сильно не поможешь, если вдруг что-то не так.
– Диету продолжаете соблюдать?
– Диеты нет, но питание немного поменялось. Стараюсь есть меньше мяса и сладостей. Не пью газированную воду и соки, но зато всегда выпиваю много воды. Ем всё, но в умеренном количестве, чтобы не перегружать организм больше, чем надо. Почка ведь фильтрует кровь, и чем та чище, тем легче организму работать.
– Есть идеальное блюдо для человека в вашей ситуации?
– Нет. Главное, чтобы было меньше белковой пищи. Чем белков меньше, тем лучше для почки. Не нужно заставлять её работать больше, чем требуется.
– Обследования часто приходится делать?
– Когда я получил травму, то очень часто их делал. Потом стал только два раза в год проходить, а сейчас раз в год сдаю анализы. Этого пока хватает.
– Процедуры дорогостоящие?
– Нет, они вполне обычные. Слежу за креатинином и чтобы не образовывались камни, делаю УЗИ и снимки.
– Где их проходите?
– Раньше проходил обследования в Германии, Швейцарии, Америке и России. Теперь у себя дома, потому что ситуация нормальная и нет необходимости куда-то ездить.
– Сейчас можете позволить себе стакан пива?
– Да, мне можно. Даже врачи рекомендовали бокал или два вина в день, или стакан пива. Это может хорошо профильтровать почку, просто должно быть в небольшом количестве. Хотя я никогда и не пил много. Иногда могу себе позволить немного вина или пива.
– Ваши сыновья не надумали стать футболистами?
– Мой старший сын вратарь. Ему десять лет. Он занимается в футбольной школе, уже год как играет в команде. Пока неплохо выглядит, но посмотрим, как у него дальше будет получаться. Футбол футболом, но самое главное, чтобы он в школу ходил и получил образование.
– Не опасаетесь за него из-за своей травмы?
– Нет, произошедшее со мной случается раз в двадцать лет. Не думаю, что сыну придётся проходить такой путь, если у него что-то будет получаться.
«Сегодня к агентам вся грязь прилипает: они во всём виноваты»
– Зачем вы приехали в Москву?
– По работе – потихоньку готовимся к новому сезону. Вместе с партнёром уже почти 4 года держим своё агентство. Сейчас уже всё нормально: у нас девять молодых футболистов и семь взрослых. В принципе всё идёт по плану – растём.
– Ваша нынешняя карьера складывается круче игровой?
– Когда мы, футболисты, играем, то думаем, что вокруг футбола всё знаем. Что по завершении футбольной карьеры всё у нас будет хорошо получаться. Это совсем не так. Всё, что существует вокруг футбола, – это другой мир. Футбол многое нам дал, но немало и отнял. Он лишил нас возможности жить реальной жизнью. Когда ты футболист, то другие за тебя думают и делают. От тебя требуется лишь одно – играть. А в гражданской жизни всё на тебе, в том числе семья. Все дела ты должен делать сам. Играя в футбол, ты этого не понимаешь. Постоянно находясь в футбольной жизни, реальную не ощущаешь. Не осознаёшь, что после завершения карьеры жизнь намного труднее. Думаешь: «Закончу и буду тренером или агентом. Супер». На самом же деле всё совершенно по-другому.
– Расскажите поподробнее о своём агентстве?
– Мы с моим партнёром уже четыре года вместе работаем. С тех пор, как я подключился в его агентство. Он известный в прошлом футболист, выступал за испанские и турецкие команды. Какой-то опыт у нас уже набрался, мы заключаем неплохие сделки. У нас есть игроки в Сельте», «Црвене Звезде», «Партизане», а также в Польше, Бельгии, Голландии. Развиваемся потихоньку. Минимум лет пять-семь надо, чтобы хорошо встать на ноги. Думаю, всё у нас будет хорошо. Помимо агентства, я занимаюсь двумя детскими садиками, в которых уже 330 детей. Жена и сёстры мне помогают. Это дело – фундамент нашей семьи.
– Как вы ищите новых игроков?
– Мы работаем в Сербии, Хорватии, Боснии. В нашем регионе очень много талантливых ребят. В высшей лиге, в первой и второй смотрим молодёжь. Следим за их играми. Каждые выходные по 10-12 матчей просматриваем с четырьмя своими скаутами. Выбираем футболистов, предлагаем сотрудничество и занимаемся ими. Примерно так это выглядит.
– Среди молодых сербских игроков есть перспективные ребята?
– Несколько месяцев назад встречались молодёжные сборные Сербии и России. Талантливых ребят там много, и о них ещё услышат. Не буду называть фамилии, чтобы никого не обидеть.
– Самый сложный трансфер с вашим участием?
– Игрок сербской сборной Радосав Петрович в «Динамо» (Киев). Он был первым моим делом. Я в то время ещё не понимал некоторые вещи, поэтому это была самая трудная сделка. Хотя все переговоры нелёгкие. Когда в каком-то клубе открывается позиция, человек сто со всего мира стремятся предложить свой вариант.
– Ваша лучшая сделка?
– Фатос Бечирай в московское «Динамо», Деян Дражич в «Сельту» и Радосав Петрович в киевское «Динамо». Три самых неплохих трансфера, которые мне удались.
\
–Как можно считать Бечирая лучшим, если «Динамо» бесплатно избавилось от него?
– Стечение обстоятельств. Фатос очень хорошо выступает за сборную Черногории. До этого всегда играл в хороших клубах. Сейчас его взял бельгийский «Мехелен», но у них получился неудачный сезон. Поэтому ситуация с Бечираем непростая, но я надеюсь, что летом мы этот вопрос решим.
– Вы говорили, что на агента сразу вешают ярлык «афериста» или «обманщика».
– В первый же день такую «наклейку» получаешь. Несмотря на то, что даже работать не начал. Сегодня к агентам вся грязь прилипает: они во всём виноваты. Если агент – значит, какой-то не такой. Плохой, раз таким делом занимаешься. Просто у нас такая работа. Получается так, как получается. Давно сложилось мнение, что агенты – аферисты или обманщики. Наоборот, это очень важная работа для всех.
– Отношение к профессии осталось прежним?
– Да, пока что так. Зависит от страны и самого агента, но в основном такое представление существует.
– Тяжело вести футбольный бизнес в Сербии?
– Да, потому что у большинства клубов, кроме двух-трёх, денег нет. Они тяжело живут, платят небольшие зарплаты. В Сербии очень трудно рассчитывать на какой-то большой заработок. Нам приходится вести ребят за рубеж. Были бы у нас в стране клубы как в России, где можно и работать, и зарабатывать, – другое дело. У нас всё немножко иначе: страна и клубы поменьше, футбол не на таком уровне, бюджеты небольшие. Вот и приходится отправлять игроков в другие страны, чтобы заработать. Положительный момент в том, что у нас много футболистов, среди них ребят хорошего уровня и отвечающих требованиям хватает.
– Существует ли взаимовыручка с иностранными коллегами или договорённости с какими-то клубами?
– Конечно, у нас в Европе ведь всё рядом: во многие страны за несколько часов можно доехать на машине. В Германию, Австрию, Швейцарию, Чехию, Польшу. Связей с европейскими странами достаточно, пытаемся помогать друг другу, сотрудничать. Европейским рынком занимается в большей степени мой партнёр, знающий многие языки. Я же отвечаю за Россию и Балканские страны.
«Не хочу вспоминать войну «Ростова» и Толстых»
– В 2014 году вам пришлось заступаться за «Ростов» в конфликте клуба и Николая Толстых. А в итоге клуб вас «кинул» с новым контрактом.
– Нелегко вспоминать то время. Не скажу, что «Ростов» меня кинул. Это была не моя война, а клуба с президентом РФС. Я как-то попал во всё это. Эта история очень долго длилась: Николай Толстых на «Ростов» наехал, нашёл какие-то нарушения. Мой случай возник из-за того, что клуб имел какие-то небольшие задолженности передо мной. Бумаги попали в РФС, затем их кто-то выпустил в СМИ. Эта тема не особо со мной была связана. Всё это уже в прошлом.
– Ещё упоминалось ваше сотрудничество с Толстых.
– Никакого сотрудничества не было. Просто мои бумаги попали туда. Повторюсь, это в прошлом. Я уже об этом не думаю и говорить не хочу.
– Вам пришлось поменять профессию и стать селекционером. Сейчас вам работа нравится?
– Теперь я работаю агентом сам на себя. Селекционером был в «Ростове». Тогда клуб пошёл мне навстречу. Я получил от него годовой контракт сначала как футболист, затем как селекционер на такой же срок. Это очень помогло мне преодолеть тот переходный период. Моя работа интересная. Я передаю молодым футболистам свой опыт, накопленный за всю карьеру.
Когда с футболом заканчиваешь, но хочешь остаться в системе, выбора особого нет: или тренер, или агент. Нужно начинать заново, буквально вернуться назад, в первый класс. Строить всё с начала, как футбольную карьеру: шаг за шагом от молодёжной команды. А мы же думаем, раз играли на каком-то определённом уровне, то и работать будем так же. Такого нет.
– Начать тренерскую карьеру желания не возникает?
– Нет, пока такого желания нет. Тренерская работа очень сложная. Нужно многому учиться, идти тренировать молодёжные команды. Этому процессу надо посвятить минимум пять-шесть лет. Себя я тренером не видел, и пока что меня в этой роли не будет.
«Если Петкович и Максимович не проявляют себя в «Спартаке», это не значит, что они плохие»
– Выступают ли за «Ростов» футболисты, которых вы приводили?
– Я не приводил туда игроков, только просматривал и передавал информацию. После того как сам начал работать, была пара-тройка вариантов: либо я общался, либо клуб звонил. Но конечного результата не было. Три года назад закончилось моё официальное сотрудничество с «Ростовом», теперь я работаю на себя, на своё агентство.
Я ушёл, когда пришёл Курбан Бердыев. Игры я посещал и смотрел, но внутри команды меня не было. Сейчас с клубом мы на связи, с людьми никаких проблем нет. Просто нет официального соглашения.
– Вас не удивляет, что в «Ростове» столько исландцев?
– Ничуть. В последние годы исландцы очень хорошо выглядят. Ребята с характером, показывают хороший футбол и добились весьма неплохих результатов. У них равное соотношение цена-качество. Вполне логично, что «Ростов» их выбрал. Есть все предпосылки для этого: они хорошо выступили на чемпионате Европы и приедут на ЧМ в Россию. Сборная Исландии здорово выглядит, она очень сильно поднялась за последние годы. Наверно, это повлияло на решение ростовчан приобрести нескольких человек к себе в команду.
– В последнее время вы предлагали футболистов российским клубам?
– Да, я предлагал и предлагаю. Несколько месяцев назад Бечирай играл в «Динамо» и Милан Родич в «Крыльях Советов». Двое этих футболистов были у меня в России. Надеюсь, в будущем будут ещё. Не будем спешить, работаем спокойно.
– В московском «Спартаке» сейчас два сербских защитника, и обоих фанаты клуба считают ужасными игроками. Вы что думаете о Марко Петковиче и Николе Максимовиче?
– Петкович хорошо выступал за «Црвену Звезду», даже был капитаном. Очень неплохо выглядел. За Максимовича «Наполи» заплатил 28 млн евро. Наверно, это не случайно бывает. Конечно, хорошее выступление за клуб в большой степени зависит от самого игрока. Но и другие факторы важны. Я не думаю, что Петкович и Максимович плохие футболисты. Бывает, что в одном клубе человек не заиграл. Он переходит в другой и становится лучшим в команде. Таков футбол. Если они сегодня не играют, вовсе не значит, что они плохие.
– Чемпионат мира 2018 планируете посетить?
– Я очень хотел приехать, но моя жена как раз рожает в начале июля. Поэтому всё в тумане. Посмотрим, как будет складываться ситуация. Буду решать день в день. Если полечу, то на пару дней, а потом вернусь домой. Пока не думал кого-то вместо себя отправить.
