Тройка — она, конечно, летит, но даже если мы сделаем скидку на фигуру речи, то отличий между голубиной и конной почтой более чем достаточно. История у лошадиной почты долгая и очень интересная: как способ сообщения она известна еще со времен Древней Руси. Этот этап её развития связан с ямами — этакими прототипами почтовых станций, появившихся в ХIII веке для связи русских городов с Ордой.
Обустройством и содержанием этих промежуточных пунктов из точки А в точку Б были выдвиженцы из народа, ямщики. Они же отвечали за само средство передвижения — лошадей: какое их количество будет оптимальным, чем их кормить, сколько времени давать им на отдых между перегонами и так далее.
Помимо прямого назначения — передачи информации в разных ее формах и на разных носителях – лошадиной почтой также пользовались как средством передвижения. Этот способ путешествий стоил дороже, но в разы сокращал время перемещения в пространстве.
Но были и свои минусы: ни о каком комфорте не было и речи (от слова вообще); необходимо было заранее позаботиться обо всей бюрократии и обзавестись специальным разрешением на проезд — подорожной. Нередко такое путешествие могло закончиться задолго до конечного пункта назначения, ведь дорожный разбой и грабёж с летальным исходом никто не отменял, равно как никто не мог гарантировать безопасность перевозки и сохранность корреспонденции, хоть повоз обычно и сопровождался охраной.
Несмотря на попытки власти поставить систему почтового сообщения под государственный контроль и на государственные нужды, частный извоз всё равно продолжал существовать, однако проезжий не «по государственной надобности», без подорожной, не имел права требовать лошадей и должен был договариваться с ямщиками.
После этой затянувшейся исторической преамбулы поговорим о почтовом сообщении при использовании лошадей в Санкт-Петербурге и его пригородах. Само собой разумеется, что история эта тесно связана со всеми нововведениями Петра, направленными на реорганизацию структуры города согласно европейской модели, которые повлияли и на переустройство почтового сообщения.
В первую очередь это коснулось внутренних и интернациональных трактов: восстанавливаются запустевшие ямы, учреждаются там, где их не было. В 1718 и 1720 годах сенату было указано развивать почтовую связь, так как «коллегиям дела свои управлять не можно, ежели порядочная верховая почта чрез главные города и губернии государства единожды или дважды в неделе не пойдет, сие есть одно из потребнейших и притом легчайших дел». Для каждого почтового тракта, по которому шло письмо, существовала собственная такса. Причем таксы эти различались в зависимости от сословия представителя — письма купцов и дворян оплачивались по-разному.
Собственно, в это время почта перестаёт быть прерогативой исключительно служащих государственного аппарата, она становится частью повседневности обычных людей, горожан, обслуживает их частные нужды не только на расстоянии, но и в пределах одного города. Разумеется, до этого какое-никакое сообщение существовало, но обеспечивалось оно в основном в частном порядке — служанками или посыльными, часто со всякого рода оказиями.
Первая городская почта появилась в Петербурге 17 января 1833 года. С целью удобства Санкт-Петербург был разделён на 17 округов, в каждом имелось по два почтальона. Письма для доставки почтой принимались в 42 приемных пунктах — мелочных лавках, торговавших с утра до ночи. Плату принимал хозяин лавки. Трижды в день письма и деньги забирались от лавочников и сдавались в отделение городской почты при почтамте. Здесь их сортировали, штемпелевали и доставляли адресатам. На лавках имелась вывеска: «Приём писем на городскую почту».
Помимо всего прочего, почтовые дилижансы также продолжали использовать и для путешествий. Большой популярностью такой способ перемещения пользовался вплоть до появления в России первых железных дорог (первая железная дорога была проложена в 1837 году и соединяла Санкт-Петербург с Царским селом). К концу XIX века это чудо техники и человеческой мысли практически полностью вытесняет конное сообщение. Оно и понятно: быстрее, удобнее, безопаснее. Однако стоит помыслить себе почтовую реальность в контексте царской России, как воображение настойчиво подсовывает какой-то архитипический образ ямской тройки, к которому, кстати, особую нежность питали литераторы, да и не только. Но это уже другая история.