Бегущие дни уже не замечаешь, как вода в реке, пронеслись, отжурчали, отгрохотали на перекатах... Вот и май, а с ним и репетиции в клубе: девчонки в военной форме, мальчишки в шинелях с плеча старших братьев, росчерк георгиевских лент, фотографии ушедших в рамках... И опять баба Маша вывесит для просушки дедов пиджак. Это у неё такая традиция - в День Победы вывешивать пиджак деда на крыльце, под самой крышей. Со всеми орденами и медалями. Самого деда уже нет. А пиджак каждый год смотрит за ворота на село в разливе праздничного многоцветья. И туда дальше на горы в бесконечном снегу и зеленом сукне тайги.
Я не помню быбыманиного деда. Кажется, когда приехала, его уже не было в живых. А поговорить с бабой Маней, о жизни не особо выходит. Нет, она общительная, охотно совет даст, чем капусту от мошки опрыскать, как квас на березовом соке сделать, какой травой ребячьи хвори лечить. Но о себе баба Маня не любит рассказывать.
Случайно урывками...Когда я первым ходила и до жути тряслась от предстоявших родов, баба Маня успокоила - мол все, как с горки вниз, она вот дочку родила на покосе.
Сено метали, с Таежки туча зашла. А у нас каждый ребенок знает, если тучу с Таёжки волокет - мимо не пронесет. Торопились завершить зарод. Баба Маня, господи в пятьдесят втором-то какая баба Маня, просто Маня, вершила. Муж с двумя братьями подавали. Вершить зарод за тремя мужиками - это не просто сложно, это на грани человеческих сил. Сено летит с трех сторон, и успевай - подхватывай, укладывай, ровняй пласты, да так утаптывай, чтоб зарод дождем не пролило и достоял он до санного пути. От нагретого сена - жар, сверху печет. Зарод ведь в самый солнцепек ставят, чтоб сено сухим было до звона.
А она на сносях.
Там и прихватило.
-Я кричу моему-то, схватки, мол, надо хоть до фельдшера бежать. А он мне: может пройдет еще? Я, дура молодая, послушалась его. Он старше был, я его до самой смерти слушалась. Так и правда прошло. Я давай дальше вершить. А там так скрутило, что с зарода уж двоих снимали. Залез ко мне, нож вытащил из сапога, пуповину перерезать, а не даю - еще поранит маленького...А ничего. Сползла с зарода по черню от вил, дочку приняла, полежала и пошли потихоньку домой. Вам-то сейчас, что не рожать...
Вот и все, что знаю о них. Железное поколение... Еще рецептов с добрый десяток, как рыжики солить на сухую, как бруснику моченую делать и пироги с черемухой печь.
Есть и уникальный рецепт , я его так и не рискнула опробовать - луковицы саранок с молоком. Саранка - это дикая лилия, или по крайней мере её родственница. Ой, чем объяснять, давайте фото выставлю:
Вот она - спасительница баб и ребятишек в войну - саранка. Это наша, розовая, а может быть и оранжевой...Это её корни, едва появлялась первая зелень, ребятишки и бабы копали и ели. Повезет - с молоком. Не повезет и так шли. Еще луковицы эти толкли и в тесто добавляли хлебное. Да, удивительное дело, Сибирь рожью снабжала фронт бесперебойно, а сами сытыми были или нет? Видно нет... раз за помощью к саранке обращались. Но парадокс человеческой памяти, детской памяти - баба Маня до сих пор почитает саранку за любимое лакомство. Потому что в войну, слаще саранки ничего не ели.
Рецептом поделюсь, как записано:
"Луковицы, помыть, почистить, уложить, залить молоком чтоб только-только закрылись и парить в русской печи(не в сильный жар!!!).После потолочь.
Можно добавить сахар, мед или масло"
Про сахар-мед-масло - это моя прибавка. Баба Маня просто советовала - пропарить в печи и потолочь. И молока не лить много, чуть, можно и с водой, а молоком после забелить...Все равно вкусно...
Да...до саранок еще далеко. До пиджака над крыльцом - почти две недели. Но он точно там будет... Главное не спрашивать бабу Маню - зачем она это делает, все равно ответит, что проветривает, чтоб моль не съела. Не станет баба Маня говорить о большой любви и бесконечной памяти, которую и двадцать лет спустя нарушить не может...Она о себе не умеет рассказывать.