Жила-была бухгалтерия одна. Дружно женщины жили-работали. Всеми бедами у кого какая была, промеж себя делились, да друг дружку жалели. А бед-то у каждой вагон, почитай, да и с тележкой ещё в придачу.
У одной сын без влияния мужского совсем от рук отбился, того гляди беда какая лютая с ним приключится. У другой свекровь хорошая да ласковая перед мужем с ней-то, а как вдвоем останутся – так поедом ест и деться некуда, потому как живут вместе.
У третьей муж направо-налево гуляет и не скрывается даже. А как уйти от него, коли детишек двое. Свои пироги у каждой, в общем. С начинкой горькой, а ни разу не с повидлом.
А тут и новенькая у них появилась. Вместо одной, которую на пенсию проводили. Теперь и вовсе коллектив молодой у них получился. Ну и давай её расспрашивать за жизнь-то. А та и отвечает им скупо так, что замужем, мол, а детишками пока не обзавелися. И вот как ни сядут чаи в перерыв гонять, каждая на судьбу свою горькую жалуется, а эта молчит, хотя остальным и сочувствует конечно.
Девицы уж и шушукаться стали, что нелюдимая она какая-то мол. Да та вдруг пришла на работу в очках солнцезащитных. Сняла – так девки и ахнули. У той фингал под глазом цветёт. Отчетливый такой даже через три слоя высококачественного грима. И внимания ихого не выдержала, да и разрыдалась.
Муж у ней запойный оказался. Три месяца крепче воды и в рот-то ничего не берёт, а потом на неделю в пьянство впадает. И ведь ценный специалист такой, что начальство его об том знает и отгулы дает даже. А он, стало быть, в состоянии таком меняется радикально. Так-то добрый да ласковый, а как запьёт, так в зверя лютого превращается, не иначе. Вот фингал-то за что, например, получила? Хоть бы приревновал, например. Так ведь нет. Он-то по пьяни буровил ей что-то, а она вовремя не кивнула в ответ что ли. Вот за пренебрежение к словам мужниным, стало быть, и отхватила.
Девки от новости такой аж опешили. Всякое-разное у каждой есть, это да. Но ни у одной не было никогда мужского, значит, рукоприкладства. Через беду такую она в коллективе совсем своей стала. Всей бухгалтерией её жалели.
А тут она в отпуск по собственному ушла внезапно. У мужа ейного авария приключилась. Из запоя как вышел, так по дороге в столб и врезался, внимание с реакцией, видать, не восстановились. Хорошо ещё что жив остался, да не задел никого и не сбил тоже. А врачи сказали, что по всему в рубашке мужик не иначе как родился. Столб-то аккурат по нему пришёлся.
Две недели её на работе не было. А как вернулась – так и светится прям вся. Муж-то ейный, как в народе говорят, зашился. Решил, что знак ему сверху был, мол. С того света, почитай, вернулся.
А дальше – больше. Что ни день, так она то колечком похвастается, то ещё какой цацкой. Муж-то как оклемался, обиды-то какие жене своей наносил, припомнил. А она неделю аж в больнице подле него и жила. Памперсы меняла да с ложки кормила. Вот он и вину свою искупить пытается как может.
А шуба-то и вовсе всех девок добила. Не норковая какая, а соболья да в пол! Говорит, в ноги ей кинул прям подарок этот царский. Такое-то они уже не стерпели. А тут как раз и отчет готовили квартальный. Дождались, когда из комнаты она выйдет, да циферки кое-какие и поменяли ей, значит. А та начальству-то документ и отослала.
Разбирательство потом вестимо было. Её хотели премии лишить да выговор объявить строгий. А она взяла да заявление на увольнение подала. Потому что поняла, чьих рук это дело. Ну как теперь в гадюшнике таком работать?!
И о том ни разу не пожалела. Потому что тонкости бухгалтерские получше многих знала и ни дня лишнего без работы потом не просидела. А контора та без специалиста ценного осталась.
© Helina Bentsioni
Без ваших лайков грустно. Поставьте, пожалуйста!