Страна его узнала, когда он премьерствовал. Зауважала, когда вел переговоры с террористом Шамилем Басаевым, захватившим больницу в Буденовске. А всенародную любовь принесли ему его высказывания, ярко отражающие российскую действительность. Среди его речевых оборотов: «хотели как лучше, а получили как всегда», «какую организацию не создай, все равно КПСС получается», «весь мир сейчас идет наоборот», «ну и что, что я обещал, я же не сделал» и другие.
Общавшиеся с ним люди уважали его не только за сильный характер, но и за ум и деловую интуицию. Работавшие с ним в кабинетах власти вспоминают, что он никогда не повышал голос. Это был глубоко порядочный любящий свое дело и страну человек. Он родился 9 апреля 1938 г. в одном из сел оренбургской области. Его семья принадлежала к казачьему роду. Родители растили детей в строгости и в дружбе. Почтение к родителям, братьям он пронес через всю жизнь. Он говорил, что даже когда был министром, при старшем брате закурить не мог, пока тот не предложит, не говоря уже об отце. Всего что он добился в жизни, он приобрел собственным трудом и характером.
Его трудовой путь начался в 1957 г. слесарем на нефтеперерабатывающем заводе. Работая на производстве, он не переставал учиться. Двигался уверено по карьерной лестнице. Иногда шагая быстро, иногда перескакивая ступени. Работая на предприятии, был отличным инженером, знавшим как лучше построить коммуникации, создать инфраструктуру. В начале 1970 г. он возглавлял крупнейший в Союзе нефтегазовый комплекс. С начала 1980 г. он в Москве возглавляет отраслевое министерство. Ему удавалось принимать такие решения, которые позволяли наиболее эффективно реализовывать поставленные задачи. Это касается и его работы в нефтегазовой сфере и деятельности на посту премьера и будучи Послом России в Украине.
Так еще до развала СССР, когда он возглавлял министерство газовой промышленности Союза, он понял, что в наступающих новых временах требуется новая структура. Форма министерства не эффективна в складывающихся условиях .Это было связано с тем, что интенсивно откалывались страны Варшавского договора (Восточная Европа), а потом и союзные республики. Инфраструктура же, принадлежавшая советской нефтегазовой промышленности оставалась, и ею надо было управлять. Отсюда и встала задача создания такой организации, которая бы не потеряла бы наработанное десятилетиями нефтегазовое хозяйство. Что заставило Черномырдина задаться мыслью реорганизовать министерство в концерн, придать ему совершенно не советскую форму? Так вот и задался целью Виктор Степанович реорганизовать почти-что миллионную структура в организацию соответствующую времени. Вот как формулировал он поставленную перед собой задачу: «Мы должны такую систему сделать, чтобы, даже если дурак придет, и он не смог бы ее разрушить. Чтобы невозможно было ее сломать, система должна быть дуракообразной».
Черномырдин понимал необходимость изучения мирового опыты, подобных организаций, прежде чем браться за реорганизацию министерства и связанных с ним структур. Он помнил, как 15 лет назад, когда он возглавил Оренбургский газоперерабатывающий завод, крупнейший комплекс подобного рода в стране ему не хватало знания мирового опыта. Как в один из первых приездов на его предприятие Косыгина (Председатель Совета Министров СССР) тот строго спросил шагавшего рядом молодого руководителя. «А ты вообще-то знакомился с западным опытом газопереработки? Бывал на заводах Америки, Канады?» Черномырдин молчал. Косыгин повернул к нему голову и еще строже повторил: «Бывал?» Виктор Степанович не мог оторвать глаз от своих ботинок. Тогда Косыгин, обернувшись к шедшему чуть позади действующему министру нефтегазовой промышленности, бросил беспощадный взгляд. Административная работа учит находить выходы из любых ситуаций. Министр растянул: «А-ф-фармляется». Косыгин скупо улыбнулся. Всем и так все было понятно.
Когда рождался Газпром, были изучены почти все подобные мировые нефтегазовые гиганты. Проехались с визитами по крупнейшим компаниям. В конечном итоге за образец была взята итальянская государственная газовая компания – ENI. Не меньшую сложность представляла задача добиться разрешения у руководства страны на такую переделку. Преобразование министерства в концерн это был политический шаг. Черномырдин рассказывал, как не единожды объяснял Рыжкову (Председатель Совета Министров СССР) целесообразность такого решения. Позже он вспоминал об одном из последних таких разговоров, когда Рыжков спросил: «То есть я понял, что ты министром быть не хочешь?» «Нет, не хочу» - ответил Черномырдин . – «И членом правительства тоже? Ты понимаешь, что лишаешься всего? Дачи, привилегий» - недоуменно спрашивал Рыжков. «Да понимаю» - произнес Черномырдин. «У тебя сейчас, сколько замов?» - с сомнением в голосе произнес Рыжков. – «Три первых и восемь простых». Рыжков устало поинтересовался: «А если сделаешь компанию возьмешь себе двадцать заместителей?» Уже было за полночь, и пора было уезжать. Когда машина летела в ночи, раздался звонок и Рыжков сказал: «Завтра вопрос о преобразовании министерства в госкомпанию будет обсуждаться на президиуме».
Всю ночь Черномырдин и два его зама (Вяхирев и Шеремет), посвященные в замысел обсуждали, как лучше делать доклад, представляя свою идею. Наутро после окончания выступления в Совете министров, воцарилась гробовая тишина. И тут слово взяла Александра Бирюкова, курировавшая легкую промышленность: « Я выслушала все, что докладывал министр, и я ничего не поняла. Но хочу сказать, а почему бы не попробовать? Чего мы боимся? Мы его хорошо знаем, к нему претензий не было. Если у него не получится – мы ему голову оторвем и вернем все на свои места».
В августе 1990 г. была образован государственный концерн «Газпром». До развала СССР осталось чуть более одного года. Так, что даже если у Черномырдина ничего и не получилось, голову откручивать ему было некому.
Потом были пять лет работы в должности Премьер министра. Это были одни из самых тяжелых лет для страны. Денег в бюджете не было. Раскручивались сепаратистские настроения. В Чечне война. Террористы распространялись по стране быстрее, чем набегают грозовые тучи. И все кто работал с ним в тот период , как один говорят о той личной роли, которую он сыграл в том, что бы страна смогла пройти через эти лихие 90-е годы. В этом и его характер и его народная житейская мудрость и хитрость и искренняя любовь к Родине.
В новом тысячелетии он был послом России в Украине. Находясь там, он неоднократно говорил, о тех явлениях, которые развивались в Украине. О растущей роли западных, американских организациях, занимавшихся переформатированием общественного сознания. Простые украинцы его любили и за внешний вид и за добрый нрав и за игру на баяне и казацкий характер. Противоположные чувства вызывал он у политической элиты незалежной. Это было связано с тем, что он не считался с их антироссийским тогда еще полуофициальным курсом. Он прямо озвучивал необходимость проведения другой политики. Вот одно из его высказываний о тех, кто не разделял в Украине любви к России: «Мы всех их знаем в лицо. Если это можно назвать лицом».
Он умер в Москве 3 ноября 2010 г., оставив после себя образ простого русского мужика, умеющего управлять большим хозяйством.