Такое возвышенное и светлое чувство. В 19 веке не вели счет бабочек, поселившихся в животе, и нет, не закидывали жемчужными бусами и кольцами в десяток карат. Своих дам баловали дворцами и замками, лично написанными стихами и прозами, а если худо дело, то и Пушкина подключить можно было. Так Николай I, до безумства любившей свою супругу, приказал Брюллову заняться отделкой будуара для Александры Федоровны. Личные покои должны были поражать своей изысканностью, неповторимостью в деталях. "Каждая мелочь обязана обращать на себя внимание гостей," - велел архитектору Государь.
В 30-ых годах на Уральских рудниках были обнаружены залежи малахита. В Петербурге быстро завелась мода на использование этого полудрагоценного камня в отделке интерьеров. Естественно, ходили слухи о невероятных магических способностях минерала. Будто и от сглаза спасал, и любовь дарил жителям дома, гостей хороших заманивал, в конце концов малахит создавал вокруг себя эмоциональную гармонию.
Место для личных покоев императрицы было выбрано весьма странно: Николай Павлович решил возродить, в прямом смысле этого слова, из огня один из залов, погибших от пожара 1837 года. Яшмовая гостиная была отделана по проекту О.Монферрана серо-фиолетовой яшмой. Но во время пожара драгоценный камень превратился в груду извести.
Для изготовления нового убранства зала потребовалось более двух тонн ярко-зеленого малахита. У продольных стен поставили парные колонны, а у поперечных-пилястры, несколько каминов - все было изготовлено на Петергофской гранитной фабрике. Белые стены из искусственного мрамора, мелочи, статуэтки, коробочки, сундучки из ярко-зеленого малахита, щедрая позолота, обивка мебели и шелковые портьеры малинового цвета органично перекликались, создавая торжественный, но вместе с тем теплый и уютный вид зала.
Гостей Императорской семьи привлекало не только убранство гостиной, но и роспись стен. После пожара, тем же художником - А.К.Виги, поверх мраморной стены было воссоздано изображение трех крылатых богинь: Ночь, День и Поэзия. Ходят слухи, что появление образов не случайно, они были призваны напоминать о императрице Александре Федоровне, которую современники часто сравнивали с нежными и чувственными, необыкновенно волнующими образами полотен Рафаэля.