Родилась и росла я в небольшой северной деревне. Население всего тысячи две. Несколько магазинов – одна школа. Дома на замок не закрывали. Припирали снаружи дверь в сени палкой, не для того чтобы не распахнулась, а чтобы с калитки видать было, что дома никого нет.
Морозы за 40 в декабре-январе дело привычное. Идешь со школы, забежишь в один магазин погреться, потом в другой, глядишь и до дома дошла не замерзнув. В тот раз во втором классе в декабре прибежала домой пораньше, отменили последний урок. В сени зашла, а дверь открыть - силенок не хватает - примерзла. Подергала-подергала, толку нет. Пошла в ближайший магазин.
Стою там в уголку и плачу. Замерзла и обидно очень. Подходит дядька какой-то – спрашивает:
- Девочка, что плачешь?
Я глянула, а он небритый и одет не по погоде, телогрейка рваная, ушанка серая казенная (не знала тогда), руки в наколках – страшный весь. Но я девочка наивная, рассказала ему про свою беду. Он хмыкнул:
- То же мне беда – веди, открою.
Я и повела…
Когда родители пришли домой – мы с этим мужиком за столом чай горячий с блюдец пили и хлебом с вареньем закусывали. Отец не ругал меня, сказал, правильно, что человека в гости приняла. Оказалось, что мужик недавно освободился из зоны, работу и жилье найти не может. Устроил отец его в свою бригаду и в рабочее общежитие. Вместе лет двадцать проработали. Сейчас он (мужик тот) на пенсии живет в той же родной мне деревне. Женился, остепенился, внуков нянчит.
Вот и вся история.
Дядь Вася, если вдруг читаешь, привет тебе и здоровья крепкого.