Спали они целые сутки. Хозяин бодрым голосом разбудил, вновь усадил за стол и подал крепкий бульон и небольшой кусочек хлеба. От его запаха кружилась голова, и Емельянов пошатнулся. Хозяйка жалостливым взглядом по-матерински смотрела на него.
Когда они немного окрепли, хозяин повел их за собой в корчму. Как только зашли в корчму и увидели, что там сидят вооруженные мужчины, поняли, что это партизаны.
— Русские! — воскликнули сидящие за столом мужчины.
Им пожимали руки, их обнимали, поздравляли со свободой и вручили по винтовке. Они ни о чем не спрашивали, им пока ничего и не говорили, кроме того, что партизанским отрядом командует другарь Седлар. Основной базой их было село Тредихава невдалеке от города Брешов. До Банской Бистрицы — центра партизанского движения — было километров двести пятьдесят.
Почти месяц Виктора и Федора партизаны не брали ни на какие задания, хотя они и просились.
— Вы должны набраться сил,— сказал им командир Седлар,— а то какие вы воины — кожа да кости. Партизану нужна не только смелость, но и быстрые ноги.
И вот однажды Виктора Емельянова позвали к командиру. Совещание шло в лесной землянке. На грубо сколоченном столе лежала карта, Седлар, человек высокого роста, склонился над ней. Когда прибыл Виктор, он выпрямился, осмотрел его внимательным взглядом и сказал по-русски:
— Командование отряда решило поручить вам очень серьезное дело. Изучить всю систему охраны и сигнализации вот этого моста через реку Ваг. Мост имеет усиленную охрану, местность полностью освещается прожекторами. Разведку, наверное, лучше произвести днем. Другарь Виктор, готовы ли вы на такое задание? Будет очень трудно.
— Я готов,— коротко ответил Емельянов.
Вернулся он в лагерь через пять дней и в течение часа докладывал командиру обо всем, что узнал.
— Мост охраняется отделением фашистов, смена часовых через каждые два часа. С обеих сторон стоят по два человека, а остальные находятся в помещении под мостом, караул полностью меняют в 8 утра.
Далее Емельянов рассказал о системе сигнализации, о паролях при смене часовых и тут же предложил свой план захвата и взрыва моста. Седлар удовлетворенно и восхищенно кивал головой. Под конец разговора Емельянов сказал:
— Товарищ командир, прошу мне доверить участвовать в операции.
— Теперь вам надо отдохнуть,— по-отечески ответил ему Седлар,— операцию мы, наверное, проведем через несколько дней. Успеете набраться сил.
Емельянов с нетерпением ожидал, когда ему доверят идти на задуманное дело. Он изучал подрывное дело, освоил чехословацкий ручной пулемет, тренировался кидать гранаты.
И вот наступил долгожданный день. Полурота партизан вышла на рассвете. К вечеру она дошла до цели. Командир направил группы по разным направлениям, назначил время действия. Каждый партизан четко знал свои обязанности. Одни должны были снять из бесшумных винтовок часовых, другие атаковать караульное помещение, третьи — встать на место часовых, четвертые — заложить толовые шашки.
Емельянов полз к караульному помещению. За ним двигадся словак Мирослав, а группа партизан должна была, чуть поотстав от них, взять на прицел выход из помещения.
Операцию надо было провести так, чтобы ни один фашист не мог уйти, и в то же время из караульного помещения не могли бы подать сигнала бедствия. Когда приблизились к караульному помещению, Емельянов с ужасом увидел, что около него прохаживается взад-вперед часовой. Емельянов от него был в кустах в пятнадцати — двадцати шагах. Дальше ползти нельзя — открытое место. Добежать не успеет.
Можно бы прыгнуть на него с откоса, но там часовые. Что же делать? Как же он не предусмотрел такое? Ведь раньше у входа в это помещение не было часового. А стрелки — бесшумники распределены по верхним охранникам. Если они произведут по ним выстрелы, этот все равно услышит хлопки и поднимет тревогу. Емельянов от волнения за судьбу всей операции покрылся холодным потом. Что делать? Что делать? — сверлило в мозгу. Он оглянулся на Мирослава. Тот тоже понял все. Посмотрел на часы. До сигнала оставалось десять минут. Мирослав жестом показал, чтобы Емельянов оставался на месте, отцепил от пояса гранаты, подложил их к Емельянову и начал осторожно ползти назад.
В висках Емельянова стучало словно молотком. Ему казалось, что он дышит очень шумно. Часовой что-то учуял и насторожился. Над головой пролетела какая-то большая птица и отвлекла его внимание. Он, видимо, успокоился, подумав, что шум в кустах был от птицы.
Секунды в сознании вытягивались в вечность, а на часах бежали с бешеной скоростью. Емельянов поминутно смотрел то на часового, то на часы. И в это время Емельянов увидел, что прибрежная трава около караульного помещения зашевелилась. Затем показалось что-то двигающееся. Он теперь понял, что Мирослав прошел к караульному помещению по воде. От него до часового теперь всего три-четыре шага.
Но успеет ли Мирослав их сделать? Часовой может обернуться и прошить его автоматной очередью в одно мгновение. Остается три минуты. Мирослав сантиметр за сантиметром ползет, вжавшись в стену. Если часовой оглянется на него — все пропало. Что делать? Если произвести отвлекающий шум, фашист может выстрелить без предупреждения, а из караульного помещения тотчас подадут сигнал тревоги. Полминуты теперь решают: быть или не быть... Двадцать секунд, десять. Емельянов подготовил связку гранат. Мирослав в двух шагах от часового. И в это время с насыпи железнодорожного пути посыпалась галька. Часовой сделал шаг в сторону и начал смотреть, что там происходит.
Сзади него сжатой пружиной взлетел Мирослав. Емельянов поднялся почти одновременно с ним. Часовой коротко вскрикнул. Открылась дверь караульного помещения. Емельянов выстрелил и бросил связку гранат в караульное помещение. Раздался оглушительный взрыв.
Через несколько минут мост был заминирован. Вскоре прошел контрольный поезд. Партизаны в формах немецкой охраны стояли по обе стороны моста, подавая условные сигналы, что все в порядке. Затем поступила команда всем уходить. Группа собралась в условленном месте, остались одни подрывники. Когда отошли на два-три километра, раздался мощный взрыв, потрясший вокруг всю землю.
Настроение партизан было приподнятое: удалось взорвать эшелон с военной техникой, идущий на восток. Кроме того, мост на несколько месяцев был выведен из строя. Партизаны поздравляли друг друга и даже пытались вполголоса петь «По долинам и по взгорьям». Емельянов удивился, что в отряде многие знают эту песню и поют по-русски. Может быть, здесь много русских, но только пока скрывают это, подумал он и, подходя то к одному, то к другому, пытался прислушиваться к голосу. Нет, поют хорошо, но акцент заметен.
Читать больше похожих публикаций
Понравилась статья? Поставь лайк и подпишись на канал!