Знаменитых людей, стоявших у истоков Обнинска и доживших до наших дней, увы, можно пересчитать по пальцам. Годы проходят.
Но сделанное ими столь грандиозно и значимо, что об этом будут вспоминать спустя многие десятилетия. Один из примеров — 705-е атомные подводные лодки. Какими только эпитетами их не наградили — «убийцы авианосцев», «подводные истребители», «охотники на охотников». Атомное сердце этих лодок разработали в Обнинске. Один из его авторов — Георгий Ильич Тошинский, доктор наук, профессор, Заслуженный деятель науки и техники. Ему в начале мая исполнится 90 лет. Он продолжает работать, теперь над гражданскими ядерными проектами. Недавно выпустил книгу о реакторах. Полон энергии и сил. Автомобиль водит сам.
История выговоров
«Моя карьера не была подобна взлету истребителя, — рассказывает Георгий Ильич. — Три раза она серьезно затормаживалась». В первый раз — в самом начале творческого пути. Только потому, что по национальности — еврей.
Но обо всем по порядку. Георгию Тошинскому, выпускнику секретного факультета № 9 Московского энергетического института, судьбой было предначертано попасть в Обнинск. Хотя нет, такого названия в 1950 году еще не существовало. Секретный поселок именовался «объектом «В».
— Вы в составе группы из трех человек отправитесь на преддипломную практику к Лейпунскому, — сказали ему в институте. — Завтра ровно в 12 часов дня у памятника Маяковскому вас будет ждать «Победа». Не опаздывайте.
По разбитому после войны Варшавскому шоссе ехали неспешно, четыре часа. Там, где сейчас улица Мигунова — один шлагбаум, зона огорожена колючей проволокой. Постовой: «Ваши пропуска, пожалуйста». Затем еще один КПП. Охрана серьезная. Студентов провели в главный корпус. Второй этаж. «Пожалуйста, проходите».
— Имя Лейпунского в научной среде тогда уже гремело. Поэтому мы робели слегка, — вспоминает Георгий Тошинский. — Открыли дверь, а перед нами — загоревший до черноты человек во всем белом — тенниска, брюки, парусиновые туфли. По тому времени — невероятно модно. Он шагнул нам навстречу, запросто протянул руку и кратко представился: «Лейпунский». Так и познакомились.
Научный руководитель объекта дал студентам задание: рассчитать теплогидравлику реактора на быстрых нейтронах. Сейчас это трудно представить, но главными инструментами для этого были арифмометр, логарифмическая линейка, а порой и обычные канцелярские счеты с деревянными костяшками. Такое теперь разве что в музее увидишь. Студенты с работой справились, дипломы защитили, и в следующем, 1951 году, Лейпунский взял их к себе на работу. И Тошинского тоже — в лабораторию быстрых реакторов.
А в 1952-м на всю страну прогремело дело «врачей-вредителей», антисемитское по сути. Отец Тошинского, хирург, попал под следствие. Сыну это аукнулось — его лишили допуска к секретным работам. Тогда же секретным здесь было все. Фактически год был без работы, пока не умер Сталин, а дело врачей закрыли.
Вторая серьезная неприятность произошла в 1968 году. Дела у Тошинского спорились. К тому времени он уже кандидат наук, без пяти минут заведующий отделением, член горкома КПСС. Все вроде бы хорошо. Но веры в светлое будущее коммунизма нет. Сначала она пошатнулась, когда в 1956-м развенчали культ личности Сталина. Потом в 60-е годы в Обнинске стало популярным читать «самиздат» — машинописные копии статей про «социализм с человеческим лицом», в том числе текст самого знаменитого диссидента СССР Андрея Сахарова «Размышления о прогрессе…» Распространял статьи молодой сотрудник ФЭИ Валерий Павлинчук — за это его уволили из института. Многие ему сочувствовали. А летом 1968-го он в возрасте 30 лет умер от нефрита…
Его похороны превратились в молчаливую демонстрацию протеста. «Я не мог не прийти, — вспоминает Георгий Ильич. — Иначе перестал бы уважать себя. Я понимал, что рискую. Не жизнью, конечно, а карьерой. Но все равно проводил гроб до могилы. Чтобы не было потом стыдно».
Оргвыводы последовали моментально. От исключения из партии спасло то, что письменно покаялся, — отделался строгим выговором. Почему покаялся? «Он знал, что вертится Земля, но у него была семья, — цитирует он Евтушенко в ответ. — Эти слова все объясняют». С работы не выгнали, но на несколько ступеней понизили.
Второй раз ему грозило исключение из партии «за потерю морального облика» — будучи женатым, завел роман с замужней женщиной, на 19 лет моложе себя. Но и в этом случае обошлось строгим выговором. Когда страсти улеглись, женился во второй раз. 10-летнего ребенка новой избранницы усыновил, а потом у них родилось еще двое сыновей. Тогда в небольшом городе эта история наделала немало шума, на Тошинского с новой женой оглядывались, перешептывались. Но им, влюбленным, было все равно. Они и сейчас живут в мире, любви и согласии.
Всем лодкам лодка
Одно из главных дел обнинских физиков заключалось в разработке реакторов для подводных лодок. Первыми в мире придумали реактор с жидкометаллическим теплоносителем (ЖМТ) — сплавом свинец-висмут. Расчеты показывали, что корабли с такой энергетической установкой будут развивать очень высокую скорость. В ФЭИ построили прототип такого реактора для испытаний. В 1959-м на нем произошла серьезная авария — через коррозионную трещину в небольшой трубе в отсек вытекло 20 тонн радиоактивного сплава, который затвердел в форме сталагмита. «Надевали спецодежду, респираторы и крушили эту груду ломиками, молотками и прочим слесарным инструментом, — рассказывает Георгий Тошинский. — А потом захоронили на складе радиоактивных отходов. Никто не пострадал».
Пострадали люди в другом случае. 24 мая 1968 года на лодке К-27 произошла серьезная радиационная авария. 9 человек получили запредельные дозы облучения и погибли от лучевой болезни. Этот корабль был первым в мире с ЖМТ-реактором. «Мы же эту технологию разрабатывали «на ощупь», и перед нами всегда ставили очень жесткие сроки, — объясняет Георгий Ильич. — Учесть все обстоятельства из-за спешки было просто невозможно. Авария произошла от незнания, как обращаться с теплоносителем. На последующих лодках таких катастроф уже не было».
Ему, как одному из разработчиков, часто приходилось ездить в командировки — на судостроительные заводы, на флот. Участвовал в испытаниях лодки-шедевра проекта 705 — три месяца подряд находился под водой. Ее силовая установка позволяла развивать скорость под водой почти 80 км/час. Было это еще в 70-е годы. А сейчас таких кораблей ни у кого нет. Американцы построить так и не смогли, а наши лодки в 90-е годы пошли на металлолом.
— Вам сейчас не жаль, что столько времени в жизни потратили на создание оружия? — спрашиваю Тошинского.
— Да я горжусь этим, — отвечает он. — Я патриот. И мне будет очень обидно, если лет через десять Китай или США построят лодки с ЖМТ-реакторами, которые когда-то были у нас.
СВБР-100
Когда на флоте в 90-е годы решили отказаться от «подводных истребителей» из-за дороговизны их обслуживания, Тошинский переключился на решение абсолютно мирной задачи — создание гражданского свинцово-висмутового быстрого реактора (СВБР-100). Идея запатентована, однако реализация очень трудна — государство привлекло частный бизнес, но денег все равно не хватает.
А идея очень красивая. «На таком реакторе в принципе невозможна авария чернобыльского или фукусимского типа, — объясняет ученый. — Там нет давления, не образуется водород. Применена самая прогрессивная компоновка — моноблок. За пределы корпуса ни один трубопровод с жидким металлом не выходит. Все внутри — и активная зона, и насосы, и теплообменники. Моноблоки можно ставить рядом, как кубики детского конструктора. Нужно 200 мВт энергии — это два модуля, нужно 400 мВт — четыре, и так далее. Но сначала нужен опытно-промышленный образец, чтобы посмотреть, как он работает».
— Его хотя бы лет через десять построят?
— Хотелось бы раньше. Как только появятся средства, работа развернется энергично. Нужно еще два года для того, чтобы до конца довести технический проект и пять лет на строительство…
В этом году вышла из печати новая книга Георгия Ильича. В ней он просто и ясно написал для начинающих специалистов (и не только) о физике реакторов, в том числе СВБР-100. Тошинский уверен, что реакторы СВБР-100 в будущем найдут свое место в ядерной энергетике.