Если вылетаешь на Крит поздней ночью, добираешься до острова с рассветом.
Робкое ленивое солнце сменяет кромешную тьму, и под облаками проглядывает земля. В этот момент перед глазами не спящего путника предстает богатейшая палитра красок: все оттенки синего куполом накрывают багряный шар, пышущий оранжевым и желтым, широкая фиолетовая полоса неба тянется вправо и влево от солнца насколько хватает глаз, переходя в лиловый и розовый, белые облака мерцают вкраплениями глубокого синего, земля красивых серых оттенков показывает коричнево-черные изгибы.
Затем все погружается в серо-синюю дымку, такую густую, что уже не различить, где заканчивается небесный простор и начинается земная твердь.
И внезапно, когда день окончательно отвоевывает у ночи право на жизнь, сквозь бархатный занавес пробиваются первые белоснежные лучи, они несут жизнь и свет.
Если долго всматриваться в окно иллюминатора, можно различить едва заметные силуэты. Сначала кажется, что зрение играет с тобой злую шутку, и ничего там внизу нет, но по мере нарастания золотистого свечения, очертания становятся четче. Они похожи на лапы огромного дракона или на позвоночник гигантского мифического существа.
Это острова.
Каменные исполины спят, греясь в предрассветных лучах, и они великолепны в своей загадочности. А вокруг плещется море, оно так близко, что можно различить барашки волн.
И, когда самолет ложится на левое крыло, чудится, он вот-вот разрежет морскую гладь и заблестит от соленых брызг. Аэропорт тут у самого берега, поэтому кажется, что сядет воздушный корабль прямо на воду.
Греция начинается с первым глубоким вдохом на трапе самолета, который все же отыскал в бескрайних морских просторах посадочную полосу.
Йогурт, оливка, белые домики.