Часть 1.
К 8 декабря 1941 года германской армии удалось оккупировать Орловскую область за исключением трех районов: Задонского, Красненского и Чибисовского.
Планы германского командования после захвата г. Ельца открыть путь для наступления на Воронеж не осуществились. В ночь с 8 на 9 декабря 1941 года части Красной Армии выгнали немцев из г. Ельца. В течение зимы 1941-1942 г. были освобождены 17 восточных районов Орловской области. Недолговременное хозяйничанье оккупантов в освобожденных районах сопровождалось кровавыми злодеяниями, грабежом и разорением мирного населения. При отступлении немецкие войска повсеместно разоряли не только госпредприятия и колхозы, но и собственность граждан. Например, 22 февраля 1942 года комиссия по расследованию злодеяний фашистов Успенского сельсовета Краснозоренского района Орловской области составила акт о причиненных местным жителям во время немецкой оккупации убытках. В нем было отмечено, что у гражданина Анохина Василия Акимовича были отобраны: 2 шубы, 18 штук овчин выделанных, 160 кг. ржи, 80 кг. муки, 48 кг. мяса, а также мелкие вещи, у Михайлова Василия Осиповича: 32 кг. ржи, 22 кг. ячменя, 22 кг. сала, валенки, мелкие вещи и т.д.[1]
Наиболее значительные разрушения были отмечены в Волынском, Новосильском, Становлянском, Ливенском и Никольском районах. Только в 10 районах, где произведен точный учет, немцы сожгли 17602 дома со всеми надворными постройками, 1804 общественных здания, 171 школу, 78 больниц и медпунктов. Города Новосиль, Ливны и поселок Верховье были уничтожены полностью. В Верховье из 400 домов уцелело только 40, в Новосиле – 12. Примерно шестая часть жителей осталась без крова[2].
С хладнокровием профессиональных палачей фашисты убивали ни в чем не повинных мирных граждан. Документы того времени сохранили леденящие душу картины зверств завоевателей. Так, в селе Туровка Верховского района колхозница Тарасова Ф.Н. вместе со своими детьми укрылась от немцев в картофельной яме. Обнаружив семью, немецкие изверги забросали их соломой и сожли всех до одного. Та же участь постигла и семью из семи человек колхозника Должикова Григория Ивановича. В деревне Скородное фашистские бандиты при двадцатиградусном морозе согнали несколько десятков женщин и детей, раздели их донага, облили холодной водой и под угрозой расстрела заставили бежать пять километров до соседнего села. Большинство из них по дороге погибли. Всего за время оккупации района фашисты замучили и расстреляли более 400 человек.
В селе Россошное Краснозоренского района немцы схватили старика Ханина, который хотел передать голодным пленным красноармейцам картофель. Нацистские изверги переломали Ханину руки и ноги, выбили зубы, вырезали на спине пятиконечную звезду и затем пристрелили. В том же селе фашисты согнали в помещение церкви 150 человек пленных красноармейцев и гражданских жителей, двенадцать дней не давали им пищи. На тринадцатый день бросили труп павшей лошади, а когда обезумившие от голода люди бросились есть падаль, немцы расстреляли 70 человек. В г. Ливны фашисты подожгли хату Мотина Константина, а самого его застрелили и сожгли вместе с домом. Гончарову Елену, мать троих детей ( старшему было 4 года), немецкий патруль застрелил, когда она шла к колодцу за водой, а на другой день сожгли и ее хату. Войдя в г. Ливны, немцы обнаружили отпущенного из госпиталя после тяжелой операции красноармейца Гавриила Головина. Они выволокли его на улицу, отрубили руки, порезали лицо и размозжили голову. В колхозе «Красный путь» Становлянского района немецкие палачи закололи одного мальчика в возрасте двух лет, а другого – трех месяцев за то, что они плакали, нарушая их покой.
Ворвавшись в село Пищулино Елецкого района, рассвирепевшие звери открыли стрельбу по хатам крестьян. Очередью из автомата через окно была убита двенадцатилетняя девочка Мария. Пуля пробила ей грудь навылет. После фашисты выбросили ее в сени и не позволили вносить обратно. В другом месте села к хате колхозника Пищулина В.П. приползли трое раненых красноармейцев. Сын Пищулина завел раненных в хату и перевязал им раны. Когда пришли немцы, офицер приказал их расстрелять и вместе с ними сына Пищулина. В деревне Сидоровка Долгоруковского района немцы сожгли 40 домов, предварительно в них загнали мирных жителей, а после подожгли. Тех кто пытался выбраться расстреливали. В Свишенском сельсовете того же района немецкий офицер изнасиловал на глазах родителей шестнадцатилетнюю девушку Неделину и после этого пристрелил её. В колхозе «Красная Сидоровка» немецкие солдаты изнасиловали больную после родов Карначеву, а затем натаскали соломы в хату, облили керосином и зажгли. В деревне Ильинка немцы зверски замучили пятидесятилетнего Родионова Я.В. только за то, что на нем были надеты красноармейские брюки; Миронова В.С. расстреляли за то, что он возражал, когда стали забирать его вещи, колхозницу Епихину Акулину Дмитриевну расстреляли без всяких причин [3].
Нет ни одного села в области, где немецкие захватчики не устраивали бы грабежа мирного населения. В Становлянском районе у колхозников немецкие грабители и их пособники отняли 2500 коров, несколько сот свиней, овец и всю птицу. В Волынском районе отняли 650 коров. Почти у каждого крестьянина фашисты забрали все запасы зерна и других продуктов питания. Тысячи жителей были угнаны в Германию. В одном только Верховском районе немцы угнали около 900 человек, в том числе и подростков в возрасте от 15 лет и старше, оставляя сотни малолетних детей без всякого надзора и помощи. В 11 районах уничтожено полностью 150 населенных пунктов, 161 школа, 14 больниц, убито и повешено 625 мирных граждан [4]. В ночь со 2 на 3 февраля 1942 года каратели окружили хутор Колпачки Урицкого района, в котором ночевало двое партизан, открыли огонь зажигательными пулями и сожгли хаты с неуспевшими скрыться жителями. В 1990 году, по инициативе писателя-краеведа Лазарева Григория Григорьевича и его трудами, на месте сожженых хат был открыт мемориал «Убитая деревня».
Гитлер и его сообщники планировали полное «обезлюживание» захваченных территорий с тем, чтобы заселить их немцами – якобы «стопроцентными арийцами». А евреев, цыган, славян и другие «второсортные народы» — уничтожить. В планах фашистов предполагалась ликвидация христианских церквей, а взамен, лет через 25 – «создание государственной религии, какой её знали в Древней Греции: соединение музыкально-спортивных мероприятий, с одной стороны, и государственных праздников, с другой, — в форме торжественных представлений, соревнований и государственных актов», а непосредственными способами борьбы с ними должно было стать последовательное проведение расовой идеи во всех областях культуры прежде всего, в истории, древнейшей истории, народоведении, философии и естественных науках… наступления в области прессы, партийного обучения и школы, а также использование науки и искусства для подготовки государственной религии и подрыв церквей изнутри [5].
Особая предосторожность рекомендовалась в отношении Русской Православной Церкви, как носительнице «панславянской идеи» и «великорусской империалистической идеи» (Циркуляр рейхсминистра А.Розенберга рейхскомиссарам Остланда и Украины о германской политике в отношени религиозных обществ на оккупированной территории СССР. Берлин, 13 мая 1942 г.) [6]. В оперативном приказе № 10 Главного управления имперской безопасности: «Отношение к церковному вопросу в занятых областях Советского Союза» от 16 августа 1941 года прямо указывалось: «О поддержке Православной Церкви также не может быть и речи. Там, где население занятых областей советской России желает религиозной опеки, и там, где без содействия местных германских властей имеется в распоряжении священник, можно допускать возобновление церковной деятельности. Однако с германской стороны ни в коем случае не должны явным образом оказываться содействие церковной жизни, устраиваться богослужения или проводиться массовые крещения. О воссоздании прежней Патриаршей Русской Церкви не может быть и речи. Особо следует следить за тем, чтобы не состоялось, прежде всего, никакого организационно оформленного слияния находящихся в стадии формирования церковных православных кругов. Расщепление на отдельные церковные группы, наоборот, желательно. Равным образом не нужно препятствовать развитию сектантства на советско-русском пространстве [7].
Перелыгин Анатолий Иванович, кандидат исторических наук, доцент кафедры истории и музейного дела Орловского государственного института искусств и культуры.
Продолжение следует...
