Бориса Моисеева знают все. Эпатажный артист прославился в начале 90-х, став первым представителем российского шоу-бизнеса, открыто признавшимся в своей гомосексуальности. Однако немногие знают о том, что карьера этого артиста могла сложиться совершенно иначе, и тому, каким мы его сегодня знаем, мы обязаны одной серьезной ошибке, которую Борис совершил незадолго до того, как превратиться в "главного гея российской эстрады".
Он и до этого был довольно известным персонажем еще советского шоу-биза: танцовщиком и хореографом, руководителем вокально-танцевального трио "Экспрессия". Вот, например, их выступление в одной из передач "Что? Где? Когда?" (к слову сказать, Моисеев в перестроечную пору там был довольно частым гостем).
Уже тогда Борис Михайлович входил в "свиту" примадонны отечественной эстрады Аллы Пугачёвой и, благодаря своим связям, стал известен настолько, что его заметили даже в Голливуде. Там как раз собирались снимать большой биографический фильм о жизни великого русского композитора Петра Ильича Чайковского - и на главную роль решили пригласить именно Бориса Моисеева. По мнению продюсеров ленты, русский артист нетрадиционной ориентации (это было еще до официального "камин-аута" Моисеева, но всемогущие голливудские продюсеры знают всё и про всех) был идеальной кандидатурой на роль трагической фигуры легендарного творца, о собственной ориентации которого споры ведутся по сей день.
Моисеев предложение с радостью принял. Единственным условием, которое ему поставила киностудия, было выучить английский язык до уровня, приемлемого для съёмок в кино - чтобы его не пришлось дублировать, и он сам произносил фразы своего персонажа. Борис принялся штудировать биографические материалы о жизни и творчестве композитора и мечтать о великом будущем в Голливуде. "Я жил этой ролью, я сам был Чайковским!", - рассказывал он позднее в одном из интервью.
И вот, настал долгожданный момент встречи с продюсерами. Моисеев прилетел в Лос-Анджелес, прошёл кинопробы и... с треском провалил их! Он так увлёкся своими мечтами о всемирной славе, что совершенно забыл о просьбе продюсеров насчёт совершенствования языка. Текст роли Борис произносил с чудовищным русским акцентом, а когда ему указали на это, не нашёл ничего лучшего, как устроить скандал. Это стало последней каплей, и ему указали на дверь, а на проекте был поставлен крест (хотя, возможно, по тому сценарию позднее и сняли фильм, но широкой известности он не получил, иначе мы бы про него знали).
В Россию Моисеев возвращался, пребывая в крайне расстроенных чувствах. А кто бы на его месте чувствовал себя иначе? Это был колоссальный провал, позор, настоящая катастрофа в жизни артиста. По словам Бориса, он даже подумывал в тот момент о самоубийстве. Но потом решил: "Нет. Я докажу миру, что я крутой, я и без Голливуда прославлюсь так, что мама не горюй!". Именно тогда родился тот его образ, который нам всем сегодня прекрасно известен: кривляющийся фрик-извращенец, эпатажный "голубой" клоун. На фоне рухнувшего "железного занавеса" и повышенного интереса ко всему, что раньше было запрещено, эта схема сработала на "ура". Про Моисеева узнал если не весь мир (хотя, конечно, и в мире его неплохо знают, особенно в Израиле, где певец несколько лет назад присматривал себе жильё) - то уж всё постсоветское пространство точно. И на протяжении следующих двадцати лет он оставался одним из главных ньюсмейкеров отечественного шоу-бизнеса, а его живые концерты собирали огромные залы и стадионы. Как говорится, не было бы счастья - да несчастье помогло.