Ночью, на двадцать пятое октября 1854 года, турецкие солдаты гарнизона редута номер один на федюнинских высотах у Балаклавы беспечно дремали на своих постах. Спал на своей яхте "Драйяд" в Балаклавской бухте командующей английской легкой конной бригадой Генерал Кардиган, спали в неуютных палатках английские кавалеристы, спали и не знали, что готовит им грядущий день.
Не спали лишь русские пехотинцы из Азовского полка, которые незамеченными подобрались к первому турецкому редуту. Редут этот построили союзники турок - англичане, снабдившие их современными пушками и боеприпасом.
Шла Крымская война, и накануне Граф Меньшиков, командующий обороной Севастополя, отдал приказ генералу Павлу Петровичу Липранди подготовить и нанести удар по англо-французским коммуникациям высадившегося в Крыму десанта. Атака русской пехоты оказалась столь стремительной, что многие турки не успели сбежать из первого редута. А вот из остальных трех, услышав звуки боя, побросав все, османы бежали, даже не заклепав артиллерии, как это было принято в том случае, когда нет возможности эвакуировать орудия. А в те времена так пушки приводили в негодность: забивали гвоздь в пороховой канал, расклепать его было можно, но на это требовалось время. И орудия становились временно бесполезными для тех, кто их захватывал. Англичане, увидев бегущих турок, встретили своих союзников ружейным огнем и штыком, показав образом свое неудовольствие тем, что турки бежали без боя: теперь нужно было выбивать этих русских из построенных англичанами редутов.
Граф Реглан, командующий английским контингентом, мрачно взирал через подзорную трубу на то, как русские пехотинцы деловито готовили английские пушки для эвакуации в Севастополь. «Надо бы вернуть эти пушки,» - сказал он своему французскому коллеге генералу Конроберу. На что Конробер ответил: «Зачем лезть на русских, у нас более удачная позиция, пускай они атакуют». Но Реглан предпочел отправить вестового к командиру кавалерийской дивизии лорду Лукану с приказом отправить конницу и отбить орудия немедленно.
Вестовым был капитан Нолен, блестящий наездник и кавалерист, написавший две книги по истории и теории кавалерийского боя. Он, как и большинство офицеров, не любил командира дивизии Лукана и его родственника графа Кардигана, возглавлявшего легкую кавалерийскую бригаду. Не любили их в армии за то, что они купили себе должность и звание. Была тогда такая практика, когда состоятельные люди, уплатив в казну определенную сумму, приобретали должность и звание. Получался стремительный карьерный рост, без какого либо боевого опыта или проявления особых способностей, всё решала одна лишь толщина кошелька.
Произошедшее в дальнейшем красноречиво демонстрирует, какой бардак царил в британском экспедиционном корпусе. Получив приказ Реглана, генерал Лукан спросил у доставившего депешу Нолана о том, куда именно ему необходимо выступить немедленно. Нолан, не желая вступать с неприятным ему генералом в дискуссию, сказал: «Не знаю», - и махнул неопределенно в сторону. Роковым образом это оказалось направление отбитых русскими солдатами редутов, а точнее, долина между ними. И командующий кавалерией, не посчитав нужным выслать вестового для уточнения приказа, вызвал командира легкой бригады Кардигана, воспроизвел ему приказ Реглана и жест Нолана. Кардиган хоть и испытывал неприязненные отношения к родственнику, но все же усомнился в целесообразности этого маневра, на что его шеф сказал, что приказ есть приказ, и граф был вынужден его выполнять.
Построив всадников в боевые порядки, Кардиган скомандовал наступление, и легкая кавалерийская бригада отправилась на свой последний бой. Зрелище было впечатляющее: лучшие кони в Европе, синие, золотом шитые мундиры и представители влиятельнейших британских фамилий. Русские артиллеристы тоже любовались скачущим строем, впрочем это не помешало им, когда бригада вошла в зону поражения их орудий, обрушить на британцев шквальный огонь. А потом к ним присоединилась и русская пехота, расстреливавшая конников из штуцеров.
Капитан Нолан увидев, что Лукан неверно истолковал приказ Реглана и отправил легкую бригаду в западню, попытался нагнать и перерезать путь конному строю, чтобы уберечь кавалерию. Однако тут в дело вмешались русские артиллеристы: выпушенный ими снаряд, разорвавшись, сразил отважного капитана наповал, таким образом, он стал первой жертвой в этой бойне. И чем дальше заходили британцы в долину, тем сильнее был огненный шквал. По мере приближения противника русские артиллеристы перешли с разрывных артиллеристских гранат и ядер на шрапнель, которая косила британскую кавалерию десятками. Последний залп батарея дала, когда до всадников оставались десятки метров, и те немногие кавалеристы, кто доскакал, начали биться с орудийной прислугой.
Схватка затянулась, и тут подоспели уральские казаки, которые, перегруппировавшись, совместно с гусарами нанесли контрудар. Уцелевшие англичане бросились в бегство. Как управляемое воинское подразделение, легкая кавалерийская бригада перестала существовать. Русские войска не стали продвигаться далее, на плечах у отступающих, так как, видя, что бригаду уничтожают, французский командующий десантом Конробер отправил им на помощь часть резервов.
Когда дым рассеялся, очевидцам предстала страшная картина: трупы людей и лошадей по всей земле, одинокие кони среди убитых хозяев, стон раненых. «Долина смерти!» - вырвалось у кого-то из английских солдат, и это выражение прочно вошло в британскую историю.
В результате боя, продлившегося не более двадцати минут, английская легкая кавалерийская бригада потеряла убитыми, ранеными и попавшими в плен половину своего состава и более 80 % парка лошадей.
П.П. Липранди, командующий русскими войсками, в своем рапорте на имя императора о Балаклавском сражении, эпизодом которого была английская конная атака, отметил массовый героизм и стойкость русского солдата.
Скорбная весть о разгроме бригады докатилась до Англии лишь 12 дней спустя и погрузила британское общество в траур и шок! Людей настолько впечатлило произошедшее, что от правительства потребовали самого серьезного расследования. Как такое могло произойти? Была создана парламентская комиссия, на которую вызывались командующие Реглан, Лукан и Кардиган, которому посчастливилось выжить в той атаке. В конце концов, всю вину возложили на Нолана, который погиб в самом начале битвы, и это было очень кстати, так как за себя он ответить уже не мог, а уважаемых людей вывели из-под удара.
Для русских войск это сражение были значимым: у солдат и казаков существенно повысился моральный дух, они захватили 9 английских пушек, и напротив, англичане не сумели отбить свои орудия, при этом потеряли свою лучшую кавалерийскую бригаду. Главным же итогом, несомненно, было то, что союзники турок поняли, что так просто Крым и Севастополь им не взять, вместо быстрого разгрома русских войск им предстоит длительная и сложная осада.