Не знаю, что писать. Папа дал тетрадку и велел готовиться к школе. Сказал, чтобы я вспоминала правила писания. Только о чём писать, я не знаю. Папа велел рассказать, как я провела лето. Он считает, что такая будет тема первого школьного сочинения. А как я провела лето? Плохо. Приехали в деревню к бабушке. Здесь было много других мальчиков и девочек. Мы бегали по траве и ходили купаться. Только я сидела в реке слишком долго и сильно заболела. Всё лето просидела в доме, пила лекарства. Было очень обидно смотреть в окошко, как другие бегают на реку.
Тётенька-доктор, которая приезжала к нам, сказала папе, что я выздоравливаю, но ещё слишком слаба, чтобы везти меня в город. Она говорила, что в поездах страшные сквозняки, а до станции ещё надо как-то добраться. Все уже неделю учатся в школах. Деревня опустела. Начались противные дожди. Всё - больше не знаю о чём писать. Я плохо провела лето. Хочу спать.
… испугалась. Мама с папой по очереди пытались меня успокоить, говорили, что это кот, Мурзик, в дом просился. Только, где же тогда Мурзик? Я его уже три дня не видела. А ещё я слышала, как мама с папой шептались за стеной. Папа говорил, что обошёл всё вокруг и никого не увидел. Кто же тогда стучал в дверь? Когда закончились каникулы, в деревне остались лишь три старушки и один дедушка. Если бы кто-то из них решил пошутить среди ночи, то от папы не смогли бы убежать.
Мне велели успокоиться и ложиться спать. Я уже почти заснула, когда стук повторился. Постучали в дверь, потом в окно. Папа выбежал из дома, зачем-то прихватив молоток. Мы ждали его в полной темноте – свет в деревне часто отключали, особенно в дождливую с ветром погоду. Вернулся папа не скоро. Огонёк свечи сделал его лицо чужим и напуганным. Я никогда папу таким не видела. Он пожал плечами и тихо сказал: «Птица». Не знаю, какая птица может так стучаться в окна и двери.
Папа велел всем ложиться спать. Бабушка поправила мне одеяло и ушла в свою комнату. Я слышала, как скрипнула её кровать, а ещё, как бабушка прошептала, что это приходила её смер…
… от страха. Теперь стук был сильным, словно по дверям били ногами. Иногда удары приходились по стенам. От крыльца слышался гулкий топот. Мама прижимала меня к себе, утирая мне слёзы и упрашивая не кричать. Было очень страшно. Папа бегал от окон к дверям и громко ругался. Но потом шептал маме, что снаружи никого нет. От этого становилось только страшнее. Мы не понимали, что происходит. Свет отключали каждую ночь. Выл ветер, а может и не только ветер. Я старалась представить, что кроме нашей комнаты нет ничего – ни страшной непроглядной тьмы, ни чудовищ, рвущихся в дом снаружи. Я так хотела, чтобы эти четыре стены были неприступны для злых невидимок и… для того, о ком говорила бабушка.
Заснула я только под утро, когда топот и стук прекратились. Проснулась днём. Папы не было. Мама сказала, что он ушёл договориться насчёт машины. Сегодня мы все уедем в город. Больше нам нельзя…
… тогда она не верила в эти истории, считала их глупыми сказками. Они с дедушкой были уже умными и опытными, чтобы верить, будто когда-то на месте их дома жил страшный колдун, которого боялась вся округа. И ведь всё было спокойно. А бабушка сказала, что теперь она уже и не знает, где правда, а где выдумки. И почему вдруг всё поменялось – может, кто-то могилу колдуна потревожил. Мама заметила, что я всё это слышу и отчитала бабушку. Сказала, что и так все напуганы, а тут ещё страшные деревенские сказки про колдунов. Мы с мамой еле сдерживались, чтобы не расплакаться, потому что скоро должно было стемнеть, а папа ещё не вернулся. Наверное, сложно было найти машину. Свет заморгал и погас, как…
… билась в рыданиях. Бабушка с трудом удерживала её. Мама пыталась вырваться из дома. Она кричала, что не верит. Спросонья я не могла понять, во что не верит мама. Она говорила, что так не мог кричать человек – вопль был слишком ужасный. Бабушка пыталась успокоить маму и также повторяла, что, конечно, человек так не смог бы кричать. Только я видела, как из её глаз тихо струились слёзы. Я поняла. Только сейчас поняла – что-то случилось с папой. Он так и не вернулся. Я больше не могу…
… говорила, что видела возле дома странные следы. Не звериные и не человечьи. Много следов на раскисшей земле. Бабушка накинула шаль и вышла во двор. Вернулась она очень бледной. Сказала, что ещё заметила следы огромных когтей на стенах. Потом вошла к себе в комнату и заперлась изнутри. Мама просила её выйти, ругалась, кричала, что ей тоже всё надоело, что она тоже сейчас всё бросит и пойдёт искать папу. Бабушка не отвечала и дверь не открыла. Меня вырвало на пол. Снова стало плохо – то жарко, то холодно до дрожи. Ночью опять были топот, скрип и стук. Дом трясло. Я будто бы слышала, как кто-то шумно и страшно дышал под окном. Мама…
… так и не вышла из комнаты. Дверь была заперта. Я просила, плакала, но бабушка не открыла защёлку. Её даже не было слышно, будто она крепко-крепко спит. Я продолжала стучаться к ней, потому что одной совсем страшно. Мама вечером ушла за водой и ещё не вернулась, хотя прошло уже много времени. За окнами быстро темнело. Страшный крик с улицы сильно напугал меня. Нет, мама не могла так кричать. Я не хочу, чтобы это была она. Она непременно вернётся. Я взяла из шкафчика на кухне все свечи, собрала с подоконников и полок всё огарки и зажгла. Я окружила себя дрожащими огоньками, чтобы меньше бояться. Если мама заблудится в темноте, то она увидит свет в окошке и придёт ко мне. Вот, снова стучат в дверь. Пойду спрошу – вдруг это…
***
Илья вздрогнул так сильно, что его дорогущее офисное кресло откатилось от стола. Пожелтевшие и обгорелые тетрадные листки стали рассыпаться в дрожащих пальцах. Илья сложил неровные кусочки бумаги с корявыми строчками выцветших чернил обратно в ржавую и обугленную жестянку, в которой лежали также оплавленные бусы и гребешок. В таких коробочках раньше могли продавать чай или печенье, а тут такое… Стук повторился. Илья хлопнул ладонью по столу:
― Заходи уже.
В дверях появились густые усы Славика.
― Это я, Илья Антонович. Вызывали?
― Вызывал. Славик, откуда это?
Усы радостно шевельнулись:
― Ага, интересуетесь. А я знал, что вы любите всякие старые штучки. Эту коробку нашли на месте сгоревшего дома. Случайно кучу пепла ногой ковырнул, и - вуаля. Вы же велели участок подыскать. Нашёл. Река, лес, тишина. Домик сгорел давно, участок почти бесхозный. Никто почему-то не выкупил до сих пор. Ещё и сэкономите.
Илья понимающе кивнул. Потом он подвинул жестянку на край стола и тоном, не терпящим возражений, произнёс:
― Выброси это, Славик. И ещё… подыщи мне другой участок.
Ну, как? Годные буквы, читатель? Стоит нажать "палец вверх"? Да? Жми, не стесняйся! Спасибо, рад, что понравилось.