Мать будущего еще тогда мужа с первого взгляда не понравилась Маше. Она была простая девушкой из простой семьи, где из столовых приборов максимум использовались вилки, а привычным была ложка, которой ели из общей тарелки. А тут перед ней были разложено несколько тарелок, бокалов, несметное как ей показалось количество вилок и ножей и блюда, названия которых она не могла выговорить с первого раза. Тамара Васильевна, снисходительно оценивающе посмотрев на потенциальную невестку, завела разговор о творчестве и влиянии на современное общество трудов Алена де Боттона и Ханны Арендт. Расспрашивала о родителях, их литературных и театральных предпочтениях, говорила, что на премьеру нового авангардного спектакля можно было бы сходить всем вместе. Маша представила свою мать в ватнике, выходящую давать корм свиньям и отца вдрызг пьяного после получки, едва доходящего до дома от деревенского сельпо. Может они и согласились бы пойти в театр рад нее, понятно ведь было, что профессорский сын Коля (мама называла его исключительно полным именем Николай) был для нее отличной партией. Но мама в ситцевом платье и платке, в стоптанных ботинках, и отец в старых брюках и клетчатой рубашке, потихоньку убегающий в антракте, чтобы глотнуть за углом настоечки и сверкающее фойе театра, это были два разных мира, абсолютно параллельных, и никогда бы не пересекшихся даже ни в чьих мыслях, если бы на дне рождения общего друга Коля бы не положил глаз на державшуюся особняком скромняшку Машу. Ни к чему не обязывающий разговор перетек в назначенное свидание, свидание в другое и вот уже Маша знакомится с родителями жениха. Которые точно были от нее не в восторге. Но Тамара Васильевна не зря имела все возможные ученые регалии, она была слишком умна, для того, чтобы в открытую воспротивится свадьбе сына. Он был достаточно независим, чтобы развернувшись уйти из родительского дома и прервать с ними общение. И она с деланным радушием приняла девушку. И с первых дней стала предпринимать все возможные усилия, чтобы принизить ее в глазах сына. Заводила разговоры, которые она не могла поддержать, приглашала гостей, на фоне которых простоватая Маша меркла, строила планы о блестящем будущем сына, добавляя между делом, что теперь то многое из этого недостижимо. Но либо Коля слишком ее любил, либо разгадал уловки матери, на провокации не поддавался, и свадьба у молодых людей, все таки, состоялась. Но свекровь не оттаяла даже после того, как Маша обрадовала семью, сказав, что она беременна. Вечером она сама слышала, как та жаловалась подруге по телефону, что от плебейки невестки родятся плебеи внуки и испортят им всю породу. Видимо она не оставляла надежды образумить сына. Часто она просила сына сопровождать ее на различных званных мероприятиях, устраиваемых в ее ученых кругах. А потом подчеркивала достоинства очередной молодой девушки, дочери того или иного коллеги. Маша под предлогом заботы о ее здоровье на эти мероприятия не приглашалась. А на ее замечания, что негоже при живой жене Коле других девушек нахваливать, получала ответ, что конечно зависть это типичное мещанское чувство, но она теперь принадлежит приличной семье и нужно искоренять из себя эти недостойные черты характера. Как-то после очередных выпадов в ее сторону Маша проплакала всю ночь, а наутро у нее заболел живот и обеспокоенный Коля отвез ее в больницу, где у нее нашли повышенный тонус матки и положили на сохранение. Конечно, Маша хотела во что бы то ни стало сохранить своего малыша, но расстроенно думала, что уж теперь-то под ее Колю подложат подходящую по статусу девушку. Муж постоянно звонил, спрашивал о ее самочувствии, свекровь тоже иногда удостаивала чести, все было спокойно, но именно это спокойствие ее и настораживало. Через три дня она не выдержала и запросилась домой и подписав кучу документов, что она полностью осознает последствия своих действий и всю ответственность берет на себя, она на такси поехала домой. Был полдень и в это время там никого не должно было быть. Она обещала доктору больше лежать, поэтому зайдяв квартиру, сразу направилась в свою комнату, но в шоке остановилась на пол пути. Дверь в комнату свекоров была приоткрыта и она явственно увидела на кровати два слившихся тела. Одно принадлежало Тамаре Васильевне, второе молодое, накачанное – одному из ее аспирантов. Маша была достаточно деликатной, чтобы их не прерывать, но недостаточно, чтобы не сделать пару фотографий и даже видео снять. Показалась она лишь после того, как свекровь проводила гостя, и показала свою плебейскую натуру, популярно объяснив притихшей женщине, куда отправятся фотографии, если будет хоть еще один выпад в ее сторону. Та, побледнев, кивнула, что все поняла. После этого от Маши наконец отстали, она спокойно родила сына, ему уже шесть лет. Тамара Васильевна стала любящей бабушкой, но она до сих пор испуганно замолкает, когда как ей кажется, невестка многозначительно лезет в телефон, хотя Маша уже давно удалила те компрометирующие фотографии.
Дорогие читатели, своими лайками и подписками на канал вы даете мне понять, что хотели бы и дальше читать мои рассказы.