Профессор в области программной инженерии Джозеф Браун, защитивший кандидатскую диссертацию и преподававший в канадском Университете Брока, несколько лет назад перебрался в Университет Иннополис, чтобы возглавить лабораторию искусственного интеллекта в разработке игр. Он рассказал «Хайтеку», как популярные игры связаны с войнами, из-за чего российская наука отстает от мировой и почему человечеству не грозит восстание машин.
— Как вы пришли к робототехнике и искусственному интеллекту?
— Я всегда хотел стать ученым, в этом никогда не сомневался. В детстве у меня был лабораторный халат с полными ручек и карандашей карманами. Это была старая рубашка моего дедушки, которую мои родители назвали «рубашкой ученого». Такой подарок я попросил у Санты на Рождество.
Я хотел заниматься биологией. Особенно прикладной биологией в криминалистике. В то время много говорили о ДНК. Идея «кода жизни» сильно меня притягивала. Когда я начал разбираться в этом, то решил заняться криминалистикой. Правда, очень скоро понял, что я не большой поклонник вида чужой крови.
Потом я занимался на курсах по созданию сайтов и начал их самостоятельно делать. Даже просто иметь компьютер было очень круто в то время. Интернет становился все более популярной и модной штукой.
Я получил бакалавра в области программной инженерии, а когда пошел учиться на магистра, как раз подвернулся проект по биоинформатике. Мы анализировали большие объемы генетических данных модифицированной кукурузы.
После того как я получил PhD, работал аналитиком систем производства в Magna International — крупном производителе запчастей в Канаде. Там я собирал данные для людей, которые чинили роботов, чтобы они не ошибались. Чтобы работать с такими объемами данных, нужен автоматизированный поиск, это привело меня в область искусственного интеллекта — генетические алгоритмы поиска и то, что сейчас известно как «слабый искусственный интеллект».