Для Александра Блока усадьба Шахматово стала настоящим символом большого и гостеприимного семейного дома
Текст: Ирина Ивина (Шевченко), фото: Александр Бурый
Летом 1921 года крестьяне дотла сожгли дом Бекетовых, хозяином которого на тот момент был Александр Блок. Они растащили все, что смогли – даже деревянные постройки во дворе. И попытались скрыть воровство. А через две недели в Петербурге, и без того истощенный и измученный, умирает и сам поэт, любивший Шахматово больше, чем любое другое место на земле.
К счастью, Шахматово удалось восстановить. В 2001 году усадебный дом вновь открыл свои двери – теперь уже как мемориальный музей-заповедник. С документальной точностью здесь восстанавливали каждую деталь, даже рисунок на обоях в доме такой, каким его описала в своих воспоминаниях тетушка Блока – Мария Бекетова.
УСАДЬБА РЕКТОРА
Впервые Александра Блока привезли в имение деда, Андрея Николаевича Бекетова, шестимесячным младенцем, и он проводил здесь каждое лето вплоть до ухода на фронт в 1916 году. А вот зимой он в Шахматове никогда не бывал. Мы же, напротив, оказались здесь, когда весь двор был усыпан рыхлым снегом, а перед домом стояла новогодняя елка.
– Жаль, что вы зимой приехали, летом у нас в Шахматове невероятно красиво! – говорит директор музея Светлана Михайловна Мисочник. – А какие запахи здесь весной: прямо у ворот так приятно пахнет жасмином, напротив дома расцветает сирень – все как при Александре Александровиче…
Но расстраиваться нам не пришлось: начало зимы в Москве выдалось на редкость слякотным, а в запорошенной снегом области уже тогда было хорошо и морозно. Прямо за калиткой нас встретил согревающий дровяной дух – и сразу же стало ясно, что даже печку здесь топят по старинке.
В 1874 году хозяином усадьбы стал ректор Санкт-Петербургского университета Андрей Николаевич Бекетов. В те времена ректорский заработок, как бы странно это сейчас ни звучало, не позволял жить на широкую ногу профессору из старинного, но обедневшего дворянского рода, поэтому приобрести дом для своей большой семьи Бекетов смог, лишь получив наследство от дядюшки. Найти подходящий участок ему помог старый университетский друг – академик Дмитрий Иванович Менделеев, который неподалеку отсюда уже купил себе имение Боблово. Тогда, в 1874 году, никто еще и подумать не мог, что в будущем это соседство соединит две профессорские семьи.
Итак, выбор Бекетова пал на Шахматово – часть когда-то огромного поместья Ших-Ахмата, перешедшего на службу русским князьям еще при Дмитрии Донском. Скромное, но добротное имение с небольшим прудом и лесом приобрели недорого – за 5 тысяч рублей серебром. В автобиографической поэме «Возмездие» Блок потом напишет: «За грош купили угол рая». И уже в 1875 году Андрей Николаевич Бекетов с женой Елизаветой Григорьевной и четырьмя дочерьми приезжают сюда на лето.
Хозяйство вела исключительно Елизавета Григорьевна. Ее дочь Мария писала: если кто-то из соседних крестьян спрашивал что-то у отца, он отмахивался и говорил: «Обратитесь к барыне, я здесь отдыхаю». Обычно из деревни нанимали 10–15 человек в помощь, в первую очередь кухарок, для которых отводилась отдельная пристройка во дворе. Попасть к Бекетовым, которые исправно платили, кормили и одевали, было крайне престижно – но и сложно. Еде в семье уделяли особое внимание, как вспоминала Мария, существовал даже «культ гастрономии» со своими правилами и ухищрениями. Через много лет работники музея по крупицам собрали тетрадь подлинных семейных рецептов, а там – жареный заяц, пеклеванный хлеб и даже «булки превосходные»!
Но и сами хозяева не боялись работы: занимались огородом, запасались соленьями на зиму, варили варенье, которым потом угощали и петербургских студентов. Елизавета Григорьевна обычно вставала в пять утра, давала распоряжения кухарке и садилась за переводы, гонорары от которых позволяли содержать усадьбу. Дочь путешественника и естествоиспытателя Григория Силыча Карелина прекрасно владела основными европейскими языками и переводила на русский произведения Дарвина, Гексли, Теккерея, Диккенса, Гюго, Флобера, Руссо и многих других ученых и писателей. А ботаник Андрей Николаевич работал над научными трудами, часто ходил на прогулки в лес и собирал гербарий.
В 1881 году в Шахматово привозят и мальчика Сашуру – его вместе с матерью Александрой Андреевной поселили во флигеле, по соседству с крошечной комнаткой прабабушки, Александры Николаевны Карелиной. Мать будущего поэта буквально сбегает от мужа с младенцем на руках: отец Блока, Александр Львович, хоть и поражал окружающих своим ярким талантом ученого-юриста, игрой на фортепиано и по-настоящему демонической внешностью (вспоминали даже, как Федор Достоевский на одном из светских вечеров поинтересовался, кто сей красавец. – Прим. авт.), характер имел несносный. Вот только выяснилось это уже после свадьбы.
После рождения сына отношения супругов и вовсе испортились. Андрей Николаевич Бекетов предложил дочери вернуться в отчий дом и потом еще долго писал зятю письма с требованием дать Александре развод. С судебным разбирательством Бекетову будет помогать другой зять – Адам Кублицкий-Пиоттух, за родного брата которого, Франца Феликсовича, Александра Андреевна потом выйдет замуж.
«МЕСТО, ГДЕ Я ХОТЕЛ БЫ ЖИТЬ»
Для Александра Блока усадьба Шахматово стала настоящим символом большого и гостеприимного семейного дома. Петербургские квартиры поэта были съемными и часто менялись, а в Шахматово он традиционно приезжал каждый год – если не считать последних, самых тяжелых четырех лет жизни. Когда в свои 16 лет Блок отвечал на вопросы анкеты «Признания», он даже назвал Шахматово местом, где хотел бы жить. Здесь, юный и влюбленный, он написал немало стихов о своей Прекрасной даме – Любови Дмитриевне Менделеевой, вместе с которой играл в любительском домашнем театре в имении ее отца Боблово. В Шахматово поэт приглашал своих самых близких друзей: Андрея Белого, Сергея Соловьева, Евгения Иванова. Крестьяне много лет спустя вспоминали, как из распахнутых окон голубой гостиной доносился голос оперной певицы Любови Дельмас – той самой Кармен, которой Блок посвятил цикл стихотворений.
Большинству людей Блок петербургский представляется этаким рафинированным интеллигентом, загадочным мистиком с томным взглядом в темном плаще и шляпе. Блок же шахматовский – совсем другой: он по-хозяйски объезжает усадьбу на коне, может и в огороде поработать, с самого детства ловко переплетает книги вручную, не чурается физического труда и ходит в косоворотке. Таким его и изобразил рядом с женой Любовью Дмитриевной скульптор Александр Рожников. Скульптура его работы стоит ныне у церкви Михаила Архангела в селе Тараканове, где венчались Александр Блок и Любовь Менделеева.
После ранней смерти тетушки Екатерины Андреевны Блоку-гимназисту отдали ее комнату в мезонине – в память об умершей при родах старшей, самой любимой дочери профессора Бекетова на столе стоит ее портрет.
Второй этаж дома украшали разноцветные итальянские окна: «Цвет стекол – красный, желтый, синий», как потом вспоминал Блок. Много лет спустя по пестрым стекольным осколкам, которые откапывали археологи, опознавали место, где стоял барский дом…
ШАХМАТОВО И ЕГО ОБИТАТЕЛИ
А нам тем временем показывают двор усадьбы. Первым нас встречает серый кот Бонька, он же Бонифаций – плюшевый толстячок бежит к гостям и ласково трется об ноги. Но когда из конюшни выводят белую лошадь, Бонифаций скрывается под санями.
– Седлайте коня, – командует мне Светлана Михайловна и добавляет: – Не бойтесь, Ластик добрый, он самый спокойный из всех наших лошадей.
Я покорно соглашаюсь и неловко вскарабкиваюсь в седло. С новой высоты вижу, как во дворе появляются собаки – в Шахматове живут хаски и маламуты. При Блоке в Шахматове тоже держали собак, но таких пород точно не было. Тайга, нынешняя обитательница Шахматова, как это ни удивительно, очень любит яблоки, ее часто угощают кисло-сладкими дольками. Заметив это, Ластик возмущается и требовательно фыркает, пугая меня…
…Белый конь был и у самого Александра Блока. Поэту нравились конные прогулки, когда он мог и Шахматово объехать, и в соседних имениях побывать. Часто гостил он и в Боблове – в доме профессора Менделеева, отца своей Прекрасной дамы и невесты Любови Дмитриевны.
Дед с бабушкой не дожили до свадьбы любимого внука всего один год – обоих не стало в 1902-м. Последние дни Андрея Николаевича прошли все в том же Шахматове, однако решено было отправить гроб с телом ученого в Петербург, где его встретил Менделеев. Елизавета Григорьевна пережила мужа всего на три месяца...
Уже в 1903 году Александр Блок привозит в усадьбу молодую жену. А в 1910-м, когда он получает наследство от умершего в Варшаве отца, выкупает у тетушек принадлежащие им части имения в пользу матери, становясь полноправным хозяином Шахматова, и решает пристроить по комнате для себя и Любови Дмитриевны. Комнатка в мезонине с цветными стеклами становится просторной библиотекой.
Даже став известным поэтом, Блок продолжает приезжать на лето в любимое Шахматово. Вдохновляясь русским пейзажем, записывает строчки в маленькие книжечки, чтобы уже потом облечь стихи в идеальные формы – всего в усадьбе он написал около 300 стихотворений. В перерывах между разъездами и гастролями (Любовь Дмитриевна играла с труппой Мейерхольда. – Прим. авт.) ему помогает жена: редактирует и переписывает сочинения Блока. Известно, что семейная жизнь пары была крайне необычной: от своей Прекрасной дамы поэт ждал лишь платонических отношений, при этом оба не стесняясь заводили многочисленные связи на стороне. А вот роль хозяйки дома Любовь Менделеева взяла на себя в полной мере – шахматовский сад наполняется запахами ее любимых роз, вербены и девичьего винограда, который и сегодня украшает фасад флигеля.
После открытия дома-музея в Шахматово стали возвращать подлинные вещи хозяев, многие из которых сегодня представлены в экспозиции. Так, из США вернулось покрывало Любови Дмитриевны Менделеевой с французскими кружевами, вывезенное из страны семьей Набоковых. Жена Блока коллекционировала изысканные кружева и фарфор, над чем сам поэт в сытые предреволюционные годы подшучивал. Он утверждал, что покупать можно только книги и предметы первой необходимости, а ведь именно эта коллекция кружев и фарфора через несколько лет согрела и накормила его в Петрограде.
МУЗЫКА РЕВОЛЮЦИИ
Неслучайно свой новый кабинет Блок располагает у библиотеки. Другу Евгению Иванову он пишет: «Лучшая пора жизни – ночью перед сном, когда все тихо, – читать в постели – тогда иногда чувствуешь, что можно бы стать порядочным человеком». Сюда поэт привозил некоторые книги из своей основной, петербургской библиотеки, как вспоминала его тетушка Мария, «для приятного чтения летом». После революции в один только клинский районный коллектор было передано пять подвод с книгами Блока! А значительная часть собрания была вовсе потеряна и растащена крестьянами по домам.
В 1916 году привычный бег жизни прерывается: Александр Блок уходит на фронт, его жена еще раньше, в 1914-м, становится сестрой милосердия. Пустеет и родное Шахматово. Потом в семье, где еще ректор Бекетов частенько задумывался над либеральными идеями, живо и с восторгом принимают революционный переворот октября 1917-го. Воодушевлена даже мать Блока – жена генерала Феликса Кублицкого-Пиоттух, который тихо скончается от воспаления легких в 1920 году. Сам же Блок, к примеру, чувствуя вину за вековые страдания крестьян, утверждает, что интеллигенция не только может, но и обязана принять революцию, начинает активно сотрудничать с новой властью, появляется его знаменитая поэма «Двенадцать».
В год революции в Шахматово в последний раз приезжают мать и тетушка Блока – но уже ничего не могут забрать. Имение угасало, его грабили местные крестьяне, а записные книжки поэта покрывались «следами человеческих копыт». Александр Александрович очень тяжело переживал утрату любимой усадьбы, порой даже просыпался от слез и воспоминаний о детстве и семье.
В холодном Петрограде не хватало денег, еды и дров. Блок вспоминал, что пришлось даже сжечь старенький шкаф – «детство его и мамино», Любовь Дмитриевна распродавала личные вещи, чтобы помочь мужу и свекрови – после смерти отчима Блока жили вместе. Поэт, некогда с восторгом слушавший музыку революции, разочаровался в ней и теперь просил жену убрать опрометчивую поэму «Двенадцать» с глаз долой, уничтожить ее публикации и часть своего архива. От голода и переживаний у него обострились болезни сердца.
А разграбленное Шахматово крестьяне, пытаясь скрыть следы воровства, и вовсе решили сжечь: подговорили мальчишек, которые подожгли опустевший дом и дворовые постройки. Через две недели после этого не стало и самого поэта…
СТО ЛЕТ СПУСТЯ
В сегодняшнем Шахматове сложно распознать новодел – настолько умело восстановили усадьбу. Впервые о создании музея стали говорить в год столетия поэта, и в 1984 году, можно сказать, в чистом поле, наконец открылся музей. Пришлось даже проводить археологические раскопки, чтобы понять, где именно стоял дом. Многие гости ошибочно считают, что на это указывает огромный валун у ворот, но это не так. Камень лишь обозначает место блоковской поляны, на которой долгое время собирались люди, чтобы почитать стихи любимого поэта.
Постройки воссоздавали по воспоминаниям членов семьи Блока, в первую очередь Марии Бекетовой, собирали рисунки и фотографии. Еще были живы местные, помнившие прежнее Шахматово и его хозяев. Например, крестьянка Екатерина Можаева когда-то мыла в усадьбе полы и могла узнать даже половицы дома! От нее подарена музею шахматовская лубочная картина по мотивам русских народных сказок – теперь она украшает комнату кухарки. Фонд музея пополнялся некогда украденными предметами, возвращали и подарки, которые хозяева усадьбы дарили, например, на свадьбу.
В конце концов в 2001 году завершилось строительство дома-музея. Теперь на очереди – менделеевское Боблово, тоже разграбленное и сожженное, и барочная церковь Михаила Архангела XVIII века, где отпевали Андрея Николаевича Бекетова и венчался Александр Блок. Говорят, через пару лет откроются и они.
А Шахматово тем временем продолжает жить как и при семье Бекетовых–Блок. Все так же весной усадьба наполняется чарующими запахами вербены, сирени и роз. Работники музея готовят для гостей блюда по рецептам из старинных кулинарных тетрадей, но приглашают к себе не всех, смотрят, для кого можно открыть двери своего Шахматова! Вот нам с фотографом Александром Бурым повезло: нас этой зимой угостили ароматным вареньем из местной клубники и отогрели у растопленной дровяной печки после долгой прогулки по блоковским местам.