Тесные врата, узкий путь — это только исполнение Воли Бога, это делание только того, чтó говорит делать Отец, а не наш собственный страх остаться в одиночестве; это послушание сердцу и разуму, через которые Он сообщает нам Свою Волю. — У́же этого пути нет никакого пути. Это говорит о том, что это путь для немногих, остальным к нему нельзя приближаться.
Голос сердца и разума очень тих, почти незаметен и неразличим для сознания, потому что в естественной природе его и не нужно различать и осознавать, там его ничто не заглушает. Но мы находимся в условиях не естественного, а противоестественного мира, который постоянно и целенаправленно заглушает этот голос и поэтому нам нужно намерено и сознательно прислушиваться к нему и, напрягая все силы, учиться различать и отыскивать его в себе, возвеличивать и очищать от подделок.
Естественно тихий голос Бога постоянно заглушается громовым голосом этого мира. То, Чтó вечно есть, не стремится о Себе заявлять; тó же, чего, по существу, нет, постоянно выпячивает и выставляет себя, страшась безвестности и незамеченности, нагло привлекает к себе внимание, хамски бросается в глаза.
Как рядом с раскрашенной и разодетой блудницей скромная женщина остаётся неприметной и невидной, и, чтобы обратить на неё внимание, нужно сделать усилие, — так точно рядом с наглой, бесстыжей жизнью мира, разнообразной, разноформенной и расцвеченной всеми красками и звуками, внутренняя, истинная жизнь кажется вообще не существующей или совершенно ненужной, и, чтобы обнаружить её, обратить на неё внимание, прислушаться, присмотреться к ней, понять её и, тем более, пойти за нею, нужно большое напряжение сознания, упорство воли, глубокие жертвы, чувство великого смысла и кроваво-слёзные усилия.
Как при штормовом шуме волн невозможно услышать звук собственного голоса, так и при непрерывном шуме мирской жизни, постоянно штурмующей наше сознание, невозможно услышать голос собственного сердца и разума.
Сердце и разум бесправны в этом мире, и если мы сами не наклонимся, не пригнёмся к ним, не напряжёмся и не прислушаемся, то так никогда и не услышим звука их голоса, не заметим их тонких жестов и еле заметных движений.
К миру же прислушиваться и приглядываться не нужно, мир так орёт и шумит, что и заткнув уши и закрыв глаза, всё равно будешь слышать его остервенелые вопли и видеть его отвратительную физиономию.
С самого детства жизнь и голос мира кажутся родившемуся нам голосом Самого Бога. Мы доверяемся жизни мира, отдаёмся на её волю, не подозревая и не представляя, что мир — это бандит, затягивающий нас в свои сети ради своих выгод. Святыню нашей души — веру, начатки телесных и духовных сил, детское воодушевление, первую любовь мы отдаём миру, миру, который не стóит не только ничего первого, но даже и последнего. И когда он полностью обманывает нас и оставляет ни с чем, мы оказываемся перед тяжёлым выбором: возненавидеть его и мстить ему, перенося свою боль и злость на других людей, или пожалеть и простить мир и уйти от него, полностью переменив образ наших мыслей, чувств, отношений и поступков.
В этот момент очень важно не понадеяться на себя, потому что это бесполезно, очень важно обратиться к Богу с просьбой о помощи на пути ухода, ибо без Его ощутимого, полностью реального, немистического присутствия, без чувствования Его физической, духовной и нравственной поддержки покинуть мир невозможно, да и не нужно. И только попросивший помощи и принявший её до конца — уходит по-настоящему и с пользой.
Он обращается к Богу, а Бог уже подсказывает ему, к каким книгам, к писаниям каких людей он должен обратиться. И он идёт к тем людям, которые достигали абсолютной внутренней свободы от мира и учили других достигать её. Людей этих во все времена было немного, и потому путь, которым они шли, постоянно зарастал неведеньем и вымыслами от недостатка путников на нём. Но все, кто не мог и не хотел подавлять в себе жажду истинной, правдивой и человеколюбивой жизни, всегда искали этот путь, молились о нём, находили его и, как бы он ни был труден и страшен, мучителен, одинок и непонятен для них, шли по нему до конца, и, пройдя, описывали его в своих писаниях и учениях для поддержания своих духовных потомков.
Но никакие писания и учения, ничего внешнее и могущее исчезнуть в любое мгновение, не заменит человеку помощи, которая исходит из глубин его существа — из его сердца и разума. Голос сердца и разума писал писания и создавал учения, а не писания и учения выдумали голос сердца и разума.
Поэтому ищущий истинной, безобманной жизни человек должен положить все свои силы на то, чтобы навсегда заглушить в себе голос мира и в совершенстве научиться слышать и понимать голос своего сердца и разума, голос своего Истинного Отца.
Это и есть тесные врата и узкий путь, ведущие в жизнь.
Для того, чтобы заглушить голос мира внутри себя, нужно прежде всего перестать слышать его, насколько это возможно, вокруг себя. Это, конечно же, не означает, что всем вокруг надо затыкать рты, нет, это означает только то, что надо почаще бывать в уединении, в тишине, в покое, своим собственным поведением поддерживая этот покой и тишину.
Но и в уединении, и в тишине, и в покое голос мира ещё долго будет звучать в твоих ушах, ещё долго не даст тебе возможности сосредоточиться, углубиться, прислушаться к голосу, живущему внутри. И потому и в уединении ты будешь оказываться, как в многолюдье, и в одиночестве, как в общежитии, и в тишине, как на ярмарке, и в покое, как в балагане. Ещё долго у тебя на Земле не будет места, где ты мог бы остаться наедине с Вечностью. Ещё долго тебя будут сопровождать мнения, суждения, оценки, взгляды и поучения мирских людей; ещё долго тебе будет надоедать их шумливая, театральная жизнь, их вопросы и ответы, их шутки и развлечения, их розыгрыши и забавы, их притворные радости и наигранные страдания, их заботы, сквернословие и суета. Ты не сможешь укрыться от них ни в комнате, ни в лесу, ни в поле, ни в горах. Ещё долго будешь ты по привычке верить им, исполнять их советы в быту, поддаваться их настроениям и порывам. Но постепенно ты всё чаще и чаще будешь убеждаться в том, что все дела и поступки, сделанные тобою по их рецептам и правилам, не приносят жизни твоей душе, обессмысливают твоё существование, чреваты вредом и гибелью всему живущему. И, убедившись в этом полностью, ты, наконец, нравственно отречёшься от мира.
Но страдания твои на этом не окончатся. Потому что, несмотря на нравственное отречение от мира, то есть несмотря на твоё нежелание жить в нём, ты увидишь, как он продолжает жить в тебе и покидать тебя не собирается. И с каждым днём твои муки будут увеличиваться, потому что с каждым днём тебе всё яснее будет видна твоя духовная зависимость от мира. Ты будешь видеть , что не перестаёшь оставаться его духовной частью, наполненной всеми его качествами, привычками, потребностями, мнениями, суждениями, симпатиями, антипатиями, склонностями и мечтаниями, желаниями, устремлениями и представлениями. Ты поймёшь, что оказался подобен ребёнку, доверчиво впустившему в свой дом незнакомых, но показавшихся ему добрыми, людей, и, ничего не подозревая, прожившему с этими людьми под одной крышей много лет, а повзрослев, прозревшему и увидевшему, что эти люди — его враги, враги его души, они не дают ей расти дальше, двигаться к Вечности, становиться собою. И он пытается выгнать этих людей из дому, или уходит от них сам. Но даже уйдя от них, он сталкивается в самом себе с теми чертами и качествами, которые ненавидел и презирал в них. Оказалось, что эти люди заразили его своими пороками, болезнями, заблуждениями и привычками — трудноизлечимыми, вредоносными и опасными, и потому, убеги он от этих людей и от всей их жизни хоть на край Вселенной — ничего не поможет: их пороки, болезни, заблуждения и привычки убегут вместе с ним, потому что они не в том месте, в каком он жил, они — в нём и он является их носителем.
Но, как ребёнок в любой беде зовёт на помощь мать, так и тебе ничего не остаётся, кроме как звать на помощь Отца, потому что сам со своей бедой ты никогда не справишься .
Так борьба с миром внутри тебя выразится в постоянных усилиях преодоления в себе всего мирского, в постоянном взывании о помощи, в обращении к Богу, в непрестанной молитве и умолении о спасении и очищении души от всех мирских черт и качеств как в поведении, так и в мыслях и в чувствах.
Молитва станет непрестанной, но не бесконечной. Ибо как только в твоей душе перестанет звучать голос этого мира и твоё тело перестанет жить по его обычаям и привычкам, и всё твоё существо, истерзанное борьбой и муками излечения, без напряжений и усилий будет слышать только голос Бога и станет послушным орудием Его благотворной и спасительной воли, — так и молитва и взывания о помощи прекратятся, как прекращается крик ребёнка, который, наконец, дождался матери, прижался к её груди, притих и успокоился в её объятиях.
Но это будет нескоро. Не тяжело исполнять Волю Бога, тяжело очиститься от того, чтó мешает Её исполнять. Тяжело и мучительно, не зная и не понимая Её, по капле выпрашивать Её для своего исцеления и спасения; тяжело не доверять самому себе, ненавидеть себя за то, что из тебя ещё исходит вред для людей и для тебя самого; тяжело, пройдя уже какую-то часть пути, знать, что к мирской жизни уже возврата нет, а впереди ещё ничего не видно — ни радости, ни света, ни покоя.
Чтобы сделать один шаг, ты будешь стоять на коленях неделю, выпрашивая руководство к этому шагу. Чтобы обрести одну добродетель, будешь кричать и плакать годами. Чтобы доказать Отцу свою верность и преданность, должен будешь очищать свой дух и тело до тех пор, пока они перестанут напоминать Ему испорченные тела и духи людей этого мира. А для этого тебя ввергнут в пучину жестоких духовных страданий, в бездну невыразимых нравственных мук, в пропасть гнева и осуждения, и будут жечь тебя в духовном огне до тех пор, пока из тебя пеплом не высыплется мирское отношение к жизни, к людям, к Богу, к Природе, к самому себе, уступив место Божьему отношению ко всему. —
От горя, обид и несправедливостей, которые придётся сносить и от Бога и от людей, от слёз и одиночества, от постоянного недовольства собой и от незнания, чем всё это кончится, от презрения людей и от презрения к самому себе, от голоданий и бессонниц у постели больных, от оставленности и ненужности никому на Земле, от угнетающей внешней бездеятельности и от каторжной внутренней работы, от издевательских проверок твоей верности и испытаний истинности твоей любви и правдивости, — ты, наконец, сойдёшь с ума — с ума этого мира, а значит кончишься в нём, перестанешь в нём духовно существовать, видеть его, слышать его, знать и понимать . Бездыханный, ты упадёшь у дверей Дома Отца твоего, доказав жизнью и смертью свою любовь к Нему и к людям, исполнив всё, чтó Он требовал, вытерпев всё, чтó исполнил.
dzhelali.olegvalentinovich2011@yandex.ua
dzhelali.olegvalentinovich2018@gmail.com
https://vk.com/id345595242