Командир эскадрильи приказал рисовать схему атаки наземной цели звеном. Он готовится повторно объяснить летному составу, как это делается со сложных видов маневра. Литература с подробным изложением того как это выглядит на практике есть, читай и изображай в красках. Но у меня никаких талантов, рисовать не умею. Где начальник штаба взял ватман и цветные карандаши - уму непостижимо, магазина с канцтоварами поблизости нет, он аборигенам местным не нужен. Надо рисовать, приказ есть приказ. Тут послышался рев двигателей, вернулось звено с задания. Все выскочили, смотрим. Все четверо, вроде без потерь и повреждений. Командир увидел меня и рявкнул:
- Тебе чего тут?! Сказано рисовать - рисуй!
Я сам виноват, как у нас говорят - «провис». Обычное дело, с кем не бывает? Вот и занимаюсь теперь «художественным творчеством», как сын турецкого подданного на пароходе. Только «мальчика» Кисы, «отца русской демократии» для полноты картины не хватает.
Командир с начальником штаба зашли вслед за мной. Потом пришел, ведущий звена и доложил командиру эскадрильи:
- Задание выполнено, дорога заблокирована. Сбит один самолет противника, потерь нет.
Командир вскочил как ошпаренный:
- Как сбит?! Кем сбит?! Чем сбит?! Под трибунал хочешь?! Молчать и никому ни слова!
- Не знаю. Видел падающий самолет и летчика на парашюте.
Тогда, совсем недавно наш Су - 15 сбил южнокорейский Боинг на Дальнем Востоке. Шуму было по всему миру, чего только не говорили и не писали. Очень не хотелось «прославиться».
- Ладно, давай рассказывай.
- Верхний край облачности около 3000. Шли за облаками, на высоте 3500, как рассчитывали, в правом пеленге. На подходе к цели, ближе к горам, облака заканчиваются, дорогу в ущелье видно хорошо. Отбомбились с ходу с кабрирования, залпом по моей команде. Левым разворотом ушли от цели. Я на развороте посмотрел - попали точно, караван не пройдет, там все в пыли, дорога в ущелье завалена камнями. Над пылью висит парашют, ниже F – 16 крутится без одной плоскости, а другой разворачивается в сторону Пакистана. Откуда они взялись, я не знаю, Может быть разведывали дорогу перед проходом каравана или пытались атаковать нас на встречном курсе. Хотя вряд ли, лампочки не горели, звуковой сигнализации об облучения со стороны противника не было. Один из них мог столкнуться с нашей бомбой, маловероятно, но других объяснений не вижу.
Потом, приезжали те, кому положено, расспрашивали, но все «в первый раз слышали». Прошло достаточно много времени, и все узнали из сообщений Пакистанских властей, что в тот день их истребителями было атаковано звено наших МиГ – 23. В результате воздушного боя был потерян один F – 16. О наших потерях в сообщении ничего не говорилось.