http://2035.media/2018/03/29/petrivanov-interview
Язык, которым описывает город его «эксплуатант» — чиновник — прост и даже отчасти архаичен. «Подготовка к зиме — отопительный сезон — водоснабжение — инженерные сети — капитальный ремонт». У историков и краеведов — свое наречие: «слобода, ординарная застройка, памятник, красная линия». Слова же, которыми урбанисты описывают закономерности развития городов, способны не на шутку испугать и первых, и вторых. «Шеринговая экономика», «коллаборация», «ресайклинг», «устойчивое развитие» — очень у многих эти термины ассоциируются с несоразмерной человеку высотной застройкой, запретом на традиционный хозяйственный уклад и чуть ли не с отменой частной собственности как таковой. Насколько это так, стоит ли этого бояться и как быть счастливым в городе будущего — рассказывает исполнительный директор московских «Городских проектов» Петр Иванов
Современная урбанистика — или хотя бы та ее часть, которая занимается будущим городов — в своих построениях как будто исходит из предпосылки, что будущее принадлежит идее шеринга, коллаборации — в общем, приоритету общего над частным. Почему?
Действительно, мы исходим из некоторого объективного тренда на трансформацию ценностей человека. Этот тренд фиксируют исследования в рамках так называемого Всемирного обзора ценностей, начатые американским социологом Ронадьдом Инглхартом. Они проводятся по всему миру с 1981 года. Так вот, с 1980-х годов индивидуалистические ценности, характерные для индустриальной фазы развития человечества, плавно меняются в сторону постиндивидуалистических — характерных, соответственно, для постиндустриальной фазы. Так что это не предположения исследователей, а вполне объективные наблюдения.
В одних обществах эта трансформация ценностей происходит быстрее, в других медленнее — но везде люди становятся не то чтобы меньшими индивидуалистами… Нет, в каком-то смысле гораздо большими! Но при этом по всему миру люди отходят от идеи изоляции и направленности только на свое благо — мол, только бы было мне хорошо, а там трава не расти. Индивидуализм нового типа сочетается с осознанием, насколько значимо общество и насколько значимы эффективные институты.
Итак, люди мало-помалу становятся более, как это называлось раньше, сознательными. Но ведь из этого напрямую не следует идея «мира агломераций», который активно продвигается урбанистами. Не следуют высотные мегаполисы. Почему сознательные индивидуалисты будущего, ценности которых уже постиндивидуалистические — не могут жить в «одноэтажной России», например? Ведь новые технологии могут обеспечить удаленную работу большинства горожан…
Отчего же, вполне возможно, что как раз могут. Например, примерно таким образом будущее планеты мыслит американский утопист-дизайнер Жак Фреско. Он развивает в Калифорнии, в городе Винус проект «Венера» — который подразумевает, что всё человечество может, используя уже нынешний технологический комплекс, равномерно расселиться по поверхности Земли, тем самым минимизируя антропогенное воздействие на планету. Его утопия — это такой технокоммунизм: предполагается отменить деньги, переведя экономику на рециркуляцию ресурсов, переведя индустриальное производство на автоматическое — с роботами, самовозводящимися домами. Таким образом, человечество будет жить в гармонии с природой, никаких государств не будет, будет классно.
Единственное, по мнению Фреско, что стоит на пути этого — национальные государства, которые по каким-то причинам не желают двигаться в сторону светлого будущего. И существование границ, потому что для того, чтобы это сработало, необходим некоторый консенсус всей планеты.
Так что «одноэтажные» утопии, конечно, существуют, просто они чуть более хитрые. Там уже не идет речь об удаленной работе, а скорее о всемирной сети циркуляции ресурсов. Понятно, что это отдаленная утопия, но ведь технологии, необходимые для нее — есть уже сейчас! Возможно, для качественного скачка потребуется некая критическая масса этих технологий.
Это утопия, если можно так выразиться, «левая» — предусматривающая исчезновение денег и собственности как феномена. Но ведь на той же технологической базе можно построить и «правую» утопию — то же самое, но с собственностью и деньгами. Почему нет?
А потому, что не очень понятно, зачем в будущем нужны деньги и собственность. Если все подключены к общей сети, если мы говорим о равномерности распределения ресурсов — то зачем нам денежный обмен и стоимость чего бы то ни было? Если исчезает глобальное неравенство — то на чём в результате делать деньги, где их концентрировать? Зачем нам сохранять право собственности — которое, по сути, необходимо только для того, чтобы эту собственность продавать и покупать? Итак: в будущем — с большой вероятностью — вещи и даже дома будут производиться сами. И тогда владеть сразу становится некруто, а круто — иметь возможность доступа к возможностям, неся при этом минимум издержек. А это и есть шеринг! Именно этим так крута модель каршеринга, которая активно развивается у нас. Человек получает услугу передвижения за рулем автомобиля, при этом неся минимум издержек владения.
…Издержек, во многом искусственно созданных государством! Налоги, акцизы, платные парковки…
Ну да, и налоги тоже — почему бы нет! А еще — в каршеринге, оставив машину в одной точке, ты можешь потом взять ее в совершенно другой! И это еще одно ключевое преимущество такой модели. По сути, шеринг — это сервисная платформа, которая заменяет владение на возможность использования. Во многих случаях такая замена оказывается прикольнее — тогда становится вовсе неясно, зачем нужно владение. Скажем, зачем сейчас, при развитой сети каршеринга, иметь обычную городскую машину для поездок на работу или в супермаркет? Да, для многих имеет смысл владеть уникальными машинами — суперкарами, гоночными автомобилями — но в этом случае речь не о возможности мобильности, а об экзотическом потреблении. И еще какое-то время в такой нише это будет круто, конечно.
Каршеринг и построенный по этой же модели городской велопрокат — это уже реальность. А что еще? Какие вещи еще можно будет «шерить»?
Есть масса активов, которые легко «шерятся». Самое базовое — редко используемые вещи. Например, сложные инструменты для домашней работы. Это первое, что приходит в голову. Зачем, например, мне перфоратор, если я с его помощью повесил две полки, а потом он пять лет пылится в шкафу?
Это у вас нет дачи!
Да, дачи у меня нет, и я этим очень доволен. Есть более приятные формы пообщаться с природой — тоже арендные, тоже шеринговые: общие дома, парк-отели какие-нибудь клубного формата. Я покупаю в этом клубе членство, у меня есть право забронировать какой-нибудь домик у моря или речки на те или иные даты, я бронирую — и действую как хочу: отдыхаю, приглашаю друзей и так далее. Это снимает с меня сложности, связанные с владением: не надо ковыряться, строить, пристраивать, ремонтировать — в общем, тот же отдых, но меньше геморроя.
Кстати, сценарий с «клубной дачей» — это как раз тот случай, когда мы интенсифицируем использование так называемых durable assets, которые в модели владения используются гораздо меньше, чем можно бы. Модель шеринга распространяется сейчас в таких сферах, как яхтинг. Многие делят время и издержки владения яхтой в клубном или иных форматах.
Кроме ценных и несущих издержки активов, очевидным образом «шерятся» и материальные услуги. И даже такие нематериальные вещи, как, например, ощущение безопасности. Скажем, сейчас, заходя в лифт с незнакомым человеком, ты сдержанно говоришь ему «Здравствуйте», но всегда немного боишься: вдруг это убийца или бандит? Мало ли что? А вот общее управление дома — в случае коливинга или даже обычного продвинутого ТСЖ — позволяет решить эту проблему.
В складчину нанимать охранное агентство?
Да зачем? Просто когда все в доме знакомы, никто не волнуется и не ждет неожиданностей. Люди в «дружных» домах вместе проводят праздники, вместе заседают на общих собраниях, знают, чего друг от друга ожидать. А значит — тем самым оказывают друг другу услугу безопасности. Всем становится проще жить, для всех меньше стресса. Только за счет знакомства и совместной деятельности отношения между всеми членами сообщества выстраиваются. А инструменты организации сообщества — которые пропагандируем мы, урбанисты — нам в этом помогают.
…В общем, «шерится» всё, что угодно. Например, парадная одежда — какой смысл покупать смокинг, если он используется несколько раз в жизни? Мастерские — на Западе уже сейчас популярны коворкинги с инструментами, которые можно использовать.Кстати, движение открытых мастерских — американская идея, еще один, вместе с 3d-печатью, способ упрощения доступа к самостоятельному производству товаров народного потребления. Скачал себе чертеж, например, стула — и изготовишь его не хуже, чем на фабрике.
Есть известный аргумент против шеринга и в пользу владения вещами, особенно инструментами или дорогими активами. «У семи нянек дитя без глаза»: кто будет беречь шеринговые вещи? Даже сейчас мы уже видим, что автомобили московских каршерингов бывают не в лучшем состоянии. Потому что «не свое».
Да, этот недостаток был хорошо виден в советской модели. Но ее особенность была в том, что «общее» в СССР принадлежало не тому или иному сообществу — а было на самом деле государственным. Людей не стимулировали к шерингу, к коллаборации — нет, их просто лишили собственности. Разумеется, все почувствовали себя обделенными.
Сейчас люди постепенно обучаются практикам коллективного пользования. Но пример с московским каршерингом показывает: без тонкой настройки это не воспринимается. Да, «общее» пока еще воспринимают как «не свое». Но это было предсказуемо, и как с этим работать — в принципе понятно. Да, это риски, но это модерируемые риски.
Кроме того — каршеринг мегаполисов, как мы его видим сейчас, это не совсем шеринг, если честно. Это скорее городской сервис. Разница — в масштабе: московские, скажем, каршеринги не локализованы. Вероятность, что при огромном количестве машин ты еще раз столкнешься с той же самой, на которой ездил вчера — невелика. А значит, нет стимула беречь шеринговую технику.
Настоящий шеринг — и я не только об автомобилях — должен быть предельно локальным, и задача организатора — в том, чтобы максимально локализовывать циклы использования предметов. И еще — чтобы возникало понимание, насколько это важно и помогает обществу. Ведь посмотрим, что делается сейчас: каршеринг в Москве продвигается просто как новый вид транспорта. Людям не транслируются ценности, связанные с этой моделью. Нам никто не говорит, что каршеринг помогает обществу — например, снижает пробки и выбросы углекислого газа (особенно в случае каршеринга электромобилей). А здесь все-таки очень важен букет постиндивидуалистических ценностей, которые сопутствуют шеринговой экономике и направлены на спасение нашей планеты от наследия индустриальной эпохи. Здесь как раз на арену выходят ценности устойчивого развития, которые у нас так не любят… И все над ними смеются. Но если их воспринимать всерьез, то они работают!
Что входит в понятие «ценностей устойчивого развития»?
Всего этих ценностей 17 — они содержатся в соответствующем документе, недавно принятом ООН. Если объяснять «на пальцах», то есть ряд пунктов, к которым мы должны стремиться, чтобы преодолеть последствия разрушительного для планеты и человечества ХХ века. Есть огромная проблема неравенства, есть комплекс экологических проблем — к ним нужно немедленно повернуться лицом. Если мы срочно не одумаемся и не начнем себя чуть по-другому вести, есть большая вероятность, что жить мы будем меньше и хуже.
Основные направления устойчивого развития — это устойчивая энергетика, устойчивые муниципалитеты, преодоление проблем, связанных с неравенством, с нехваткой воды. Устойчивая мобильность и так далее. Зачем это нужно? Все просто — это нужно для общего счастья!
Шеринг, коллаборативные практики уничтожают концепцию личного пространства — а ведь человек инстинктивно стремится к нему. Действительно ли идея личного пространства человека — как дитя индустриальной цивилизации — обречена уступить место новой общинности?
Да, я считаю, что идея личного пространства обречена — если мы сохраним существующие системы расселения. Потому что, скажем, уже упомянутая концепция Жака Фреско не подразумевает исчезновения личного пространства. Зато не нуждается и в праве собственности — ведь если мой домик бесплатно построил робот, ни у кого никогда не возникнет желания его отнять! Основополагающий сюжет для Фреско — то, что вещи за счет их самовоспроизводства потеряют ценность, поэтому отпадет и необходимость собственности.
Тут уместно вспомнить концепцию «города-сада» Эбенезера Говарда рубежа XIX — XX веков. Очень похожая модель: там, во имя целостности архитектурного облика и функционального зонирования, не предусматривалась частная собственность на землю. И эта концепция, как известно, потерпела крах.
Да, многие идеи того периода не запустились. Прежде всего потому, что технологический комплекс к ним был не готов. Но сейчас другое дело: сейчас мы можем в обход индустриального производства создавать вещи круче, чем китайское индустриальное производство прямо дома — точнее, в фаблабе или открытой мастерской. Это уже есть, просто еще не настолько дешево и популярно.
Сразу возникает вопрос: а где брать для всего этого домашнего производства качественное сырье?
Развитие домашнего производства идет бок о бок с историями про устойчивую энергетику, устойчивое природопользование — когда мы имеем дело с ресайклингом, реюзом, рациональным потреблением ресурсов и сырья. Так что оборотного сырья будет много.
И все-таки между современным горожанином — например, российским — и описанным вами горожанином будущего настоящая пропасть. Прежде всего, психологическая. Вот обычный обыватель, имеющий квартиру, машину, дачу в собственности. Как сделать его поклонником шеринга, если не насильно?
Путь к новым практикам общежития, на мой взгляд, лежит через повышение доверия. Собственно говоря, низкий уровень взаимного доверия и есть основная причина, почему людям не нравится шеринг и нравится собственность. Мы до сих пор видим в другом человеке не друга и коллегу по производству и потреблению, а потенциальную угрозу. Однако исправить эту ситуацию можно — причем эта работа планомерно ведется уже и в России.
Уже в нескольких городах — например, в Красноярске, который по уровню развития городской культуры во многом превосходит Москву — начинают проводиться специальные «дни соседей». Это традиция, внешне напоминающая не то советские субботники, не то обычай приглашать соседей на первомайские шашлыки на даче — но заимствованная из французских городских практик. Люди собираются в начале теплого сезона, общаются, поют, готовят те же шашлыки, играют в бадминтон… Попутно знакомятся, договариваются о каких-то решениях, усиливают связность сообщества. Даже городские чиновники, первоначально относившиеся к этой практике с настороженностью, «распробовали» и теперь приветствуют дни соседей.
И знаете, что самое интересное? Оказалось, что сдружившиеся соседи прекрасно решают вопросы общежития и начинают делиться имеющимися ресурсами. Например, сообща делают велосипедную стоянку у ближайшей станции электрички: ведь ей пользуются почти все жители ТСЖ. Шеринг тех же самых перфораторов, разумеется, тоже процветает.
Вот так, маленькими шагами, общество и может перейти от нынешнего состояния к желаемому — к практикам, обеспечивающим устойчивое развитие. И дело не в модном термине, а в сути: если весь ХХ век мерилом состояния экономики был рост валового внутреннего продукта (а рост — это постоянный стресс, кризисы, многочисленные побочные эффекты для окружающей среды), то сейчас куда важнее становится главный фактор — счастье людей. И если такой подход возобладает, то со временем, я уверен, не станут нужны и мегаполисы с их действительно неестественными высотными зданиями. Возможно, мы увидим все это собственными глазами.
Беседовал Илья Переседов. Фото Петра Иванова, «Городские проекты»
Петр Иванов
Родился в Москве в 1988 году. Закончил Высшую школу экономики по специальности «публичная социология».
С середины 2000-х годов занимается исследованиями городской среды и практик городского общежития. С 2012 по 2016 годы с перерывами занимался исследовательской работой и преподавал в НИУ ВШЭ — сначала как социолог, а затем в рамках Высшей школы урбанистики.
Сейчас преподает Urban Studies в МВШСЭН («Шанинка») и является исполнительным директором «Городских проектов Ильи Варламова и Максима Каца».
Рекомендуем также познакомиться с другими нашими материаламипо теме урбанистики, городского планирования и градостроительного регулирования