В детстве я была мнительным и тревожным ребёнком.
Чужая радость значила для меня гораздо больше, чем моя собственная.
Особенно это ощущалось во время праздников. Мне ужасно хотелось, чтобы все вокруг радовались. И любое проявление чьего-либо недовольства глубоко огорчало мою детскую душонку.
Когда сестра разворачивала свои новогодние подарки, у меня останавливалось сердце: а вдруг не понравятся. Родители огорчатся, они же так старались! И я, не дожидаясь её реакции, радостно встречала каждый её подарок. Просила посмотреть и громко восторгалась.
Вот так как-то.
Однажды на Рождество мы были в гостях у маминой подруги. Я любила у неё бывать - праздники проходили шумно и весело. Все наряжались так, как будто сидели в ресторане, а не в квартире. Я совсем не помню застольных разговоров, но атмосфера была совершенно волшебная!
В то Рождество, о котором я рассказываю, мне было лет шесть-семь. Точнее не скажу.
И вот сидим мы, как обычно, за столом. Звенят те самые советские хрустальные бокалы. Главное украшение стола - салатница с оливье - постепенно пустеет. Взрослые смеются. А я, сытая и сонная, даже не пытаюсь понять, о чём речь.
В какой-то момент, чтобы не сидеть без дела, я взяла с тарелки кусочек апельсина. Крупная долька щедро напоила меня сладким соком. И когда осталась лишь жестковатая кожица, я попыталась её проглотить.
И в этот момент что-то пошло не так. Точнее, не туда.
Изжёванные волокна апельсиновой дольки скользнули в дыхательное горло.
Я в первую же секунду поняла, что случилось нечто кошмарное. Я не могла толком дышать, и страх потной волной облепил моё тело.
И знаешь, о чём я думала в тот момент? Я очень хорошо это помню...
Как! Не! Испортить! Людям! Праздник!
Стараясь дышать еле-еле, чтобы не затолкать апельсин резким вдохом ещё глубже, я быстро выбралась из-за стола. И убежала в ванную.
И уже там, закрывшись, я упала на коленки и засунула пальцы в рот. Кожица новогоднего фрукта была влажной и тонкой, скользила и рвалась. Но я медленно по миллиметру вытягивала её наружу.
И каждую секунду я думала, что умирать мне ну никак нельзя! Это же так огорчит всех гостей. И звать никого нельзя на помощь. Потому что люди сюда веселиться пришли. А тут я со своим обслюнявленным апельсином!
Задыхаясь, обливаясь слезами от напряжения, я своими маленькими пальчиками всё-таки подцепила и выдернула коварную шкурку из моего горла.
Умылась. И с улыбкой пошла обратно.
Сегодня я чистила апельсин для сына. И почему-то впервые с тех пор вспомнила эту историю.
И запоздало от всей души пожалела ту кудрявую первоклассницу, которой я была.
Такая дурочка!