Группа размещалась в отдельной землянке. Спустившись по ступенькам, Максимов и Мухин вошли в довольно просторное помещение. На нарах вдоль стен на свежих еловых ветках спало несколько человек. У стола, под окном, сидел партизан и чистил оружие.
— Товарищ командир! По приказанию Бати привел к Вам нового партизана. Максимов его фамилия. Парень что надо.
— Посмотрим. Максимов, говоришь? А как звать? Где служил? Откуда пришел?
— Зовут Степаном. Служил артиллеристом, потом в пехоте.
— Подрывное дело знаешь?
— Нет, но можно попробовать.
— Ладно, отдыхай. Соберутся хлопцы, познакомлю с ними...
Максимов занял место на нарах, вытянул уставшие за день ноги. В жизнь группы он вошел незаметно: целыми днями изучал немецкое оружие, из трофейных снарядов выплавлял тол, мастерил самодельные мины, осваивал подрывное дело.
В начале сентября особой группе приказали на шоссе Городок—Невель устроить засаду и взять «языка».
— Сработают твои бомбы, Степан? — поинтересовался командир.
— Должны, делал на совесть...
Весь день прошел в сборах. Группа из восьми человек вышла на задание в полночь. Шли лесом. Мешок с минами был довольно увесистым, но Степан не замечал этого, он шел легко и давно не чувствовал себя так свободно, как в эту ночь.
На место засады пришли часа через три. Заря еще не занималась, и минировать дорогу в темноте не стали. Степан лежал в кустах, метрах в десяти от шоссе, прислушиваясь к лесным звукам. На болоте прокричал филин. Через дорогу перепорхнула какая-то птица. Слева потянуло сыростью. «Совсем как на Воложке». Но мысли скоро вернулись к заданию.
Он никогда не занимался минированием и потому беспокоился, как лучше поставить мину. Их было восемь штук. Решил расставить в шахматном порядке, в два ряда. Дорога узкая, можно перекрыть. «Эх, была бы подрывная машинка, хватило бы и двух мин»,— с горечью подумал он.
С его планом командир группы согласился. Как только начало светать, они принялись за дело. Когда все было готово, командир собрал группу.
— Оружие — у семерых. Разделимся на две группы: одна с той стороны, другая — с этой. Ты, Максимов, будешь со мной. Как только рванет, первая группа открывает огонь, каратели бросятся в нашу сторону — тут мы их встретим. В случае осложнений все отходим к лесной сторожке, что в пяти километрах отсюда. Понятно?
Ждать пришлось долго. Стал накрапывать дождь. Партизаны уже отчаялись, не зря ли они мерзнут тут, как слева послышался гул мотора, и из-за поворота показался грузовик. Сердце Степана екнуло. Машина быстро приближалась, в кузове — человек двадцать фашистов.
— Приготовиться!—прошептал командир. И в это время раздался взрыв. Партизаны открыли огонь. Машина загорелась. С десяток карателей выпрыгнуло из кузова, залегло в кюветах, но не выдержав натиска, немцы стали поспешно отступать вдоль дороги.
Степан скатился в кювет и бросился к горящей машине. Возле грузовика лежали три трупа. Оружия возле них не было. Взгляд его задержался на брезентовой сумке, висевшей на боку у убитого. «Оружие в кузове!» — осенила мысль. Не замечая свиста пуль, Степан заглянул в горящий кузов и увидел автомат, достал его и хотел было преследовать отступающих, но тут из обгоревшей кабины вывалился немецкий офицер. Он был мертв.
Степан обыскал его, забрал с сиденья сумку с документами, парабеллум и, прихватив пару запасных магазинов к автомату, побежал догонять товарищей. Но бой уже кончился. Ни один фашист не ушел. Последний каратель, видя, что сопротивление бесполезно, бросил винтовку и поднял дрожащие руки. Партизаны обступили его.
— Живого фашиста не видели? Степан, свяжи его. А вы,— командир обратился к остальным,— соберите оружие убитых, да поторопитесь.
Партизаны бросились выполнять приказание, но послышался нарастающий гул моторов. Нужно было уходить.
На базу возвращались кружным путем, неся трофеи: восемь винтовок и три автомата. Остальные не успели собрать.
Читать больше похожих историй
Понравилась статья? Поставь лайк и подпишись на канал!