На здании бывшей городской Думы, где ныне расположен паб «Хаген», с советских времён красуется табличка. Со всем революционным пафосом она гласит, что на этом самом месте 31 октября 1917 года красногвардейцы завершили разгром контрреволюционных казаков.
Воображение рисует суровые сцены отчаянных схваток отважных коммунаров и храбрых казаков, умирающих за мировую революцию и царя-батюшку соответственно. Увы, к реальностью это не имеет ни малейшего отношения. Настоящие события 31 октября 1917 года в Смоленске представляли собой апофеоз революционного бардака.
Начнём с того, что перед 31 октября власть в городе делили две очень революционные организации: эсеры и большевики. Никаких организованных белых в городе не было — эсеры по радикализму дали бы фору большинству коммунистов. Казаки были вполне «красными» и революционными — просто в большинстве своём поддерживали эсеров.
На стороне эсеров была и массовая поддержка населения. Зато на стороне большевиков — решительность и дисциплина. Впрочем, дисциплина у большевиков была только на фоне совершенно бардачных эсеров, что прекрасно продемонстрируют последовавшие события. Несколько улучшило политические позиции смоленских большевиков обещание привезти-таки в уже голодающий город хлеб — опиравшиеся во многом на крестьян эсеры были не настолько готовы к реквизициям на селе.
Ещё накануне октябрьского переворота смоленские большевики захватили городской арсенал и разжились оружием. Раскол произошёл 26 октября, когда стало известно о перевороте в Петрограде. Эсеры и меньшевики попытались провести в смоленском совете резолюцию с решительным осуждением действий ВКП(б) и примкнувших к ним анархистов. Большевики предсказуемо не согласились с осуждением себя и товарища Ленина.
В здании Совета — бывшем доме губернатора, ныне Художественной школе — окопался большевистский «Военно-революционный комитет» во главе с Симеоном Йоффе. В окнах установили пулемёты. В здании Думы засели эсеры и меньшевики — те самые «контрреволюционеры». Они организовали «Комитет защиты революции». В ночь на 28 октября «контрреволюционные» казаки захватывают оружие из авиационного арсенала. После долгих совещаний эсеры и меньшевики решают попробовать выгнать большевиков из здания Совета.
И вот в 8 вечера 30 октября к «Военно-революционному комитету» приходят делегаты от «Комитета спасения революции» и интересуются, не хотят ли товарищи большевики пойти куда-нибудь к чёрту? А то из пулемёта вдарим. Во имя революции. Часть большевиков оценила аргументы и пошла куда-нибудь к чёрту. Храбрая и идейная часть в составе 27 человек в свою очередь послала к чёрту эсеров вместе с меньшевиками, ощетинилась стволами пулемётов и винтовок, и вечер как-то перестал быть томным.
Поразмыслив, «Комитет спасения революции» пригнал броневик с пулемётом, который вместе с залегшими на Блонье казаками начал лениво обстреливать здание Совета. Большевики не менее задумчиво отвечали. Ситуация становилась немного патовой.
Ночью эсеры решили, что с этим надо как-то кончать, но лезть на большевистские пулемёты энтузиазма по защите революции как-то ни у кого не хватило, даже у «контрреволюционных» казаков. В 2 часа ночи новая делегация решила пригрозить большевикам расстрелом их партайгеноссен, которые пошли к чёрту, но не дошли и были посажены в кутузку. Большевики сдаваться отказались и крепко обиделись.
Что произошло далее под покровом ночи — не совсем понятно до сих пор. Во-первых, кто-то откуда-то выстрелил по зданию Думы, где сидели эсеры с меньшевиками, из миномёта. Один раз. Во-вторых, затем из Заднепровья прозвучало два пушечных выстрела. Из трёх выстрелов два попали — один в край крыши Думы, второй куда-то на Большую Благовещенскую, ныне Большую советскую. Ранило кого-то из казаков. Причём артиллеристы скорее всего стреляли по собственной инициативе, услышав миномётный выстрел — связи с осаждённым комитетом у них не было.
После этих трёх выстрелов эсеры и меньшевики как-то резко решили, что решительно побеждать этих чокнутых большевиков им уже не очень хочется. «Гриша, они же дерутся!». Стороны возобновили переговоры и к 6 утра развели силы. Спустя несколько дней власть в городе перешла к вновь образованному коалиционному «Комитету общественной безопасности». Там были и эсеры, и меньшевики, и большевики.
Вот эту вот невнятную ночную пальбу с последующим примирением потом и назвали, извините, «разгромом контрреволюционных казаков».
А власть в Смоленске большевики захватили только в декабре, получив поддержку из столиц.
Алексей Костенков
