Театр или танцы?! Танцы или театр?!
В детско-юношеском центре недалеко от дома день открытых дверей, и мне наконец-то разрешили куда-нибудь записаться.
Стою между двух столов – запись в театр мюзикла и в танцевальный коллектив.
Тут выходит Она.
Жещина-кошка. Женщина-сила.
Потом, через много лет, я с удивлением пойму, что она совсем не высокого роста. Чуть выше меня сейчас.
Но тогда… Тогда она казалась огромной, монолитной и цельной.
Я до сих пор помню, как она выглядела.
Она делала начёсы в стиле Эмми Уайнхаус - высоченный колокол на макушке, глаза подводила красивыми размашистыми стрелками, губы – в красной помаде.
Носила мини-юбки, черные колготки и обтягивающие кофты, на поясе – жесточайший ремень, который, как она говорила «держит талию».
И если вы подумали, что она при этом выглядела как девушка легкого поведения – вы глубоко заблуждаетесь.
Она выглядела как босс. Когда она заходила куда-то, сразу было понятно, кто здесь главный.
А уж «девушкой» ее точно не назовешь. Тяжелое лицо, резкие черты, острые глаза, четкие брови – она не красотка, скорее богиня войны.
- А вот и режиссер театра, кстати, Александра Евгеньевна – шепнула девушка за столом записи.
- Значит мне к ней – отвечаю я.
Она поразила мое детское воображение, идти к ней было страшно, но я чувствовала, что это изменит мою жизнь.
Мне дали с собой жуткий балахонистый костюм зеленого цвета.
Его нужно было постирать и погладить перед выступлением.
В театре был день открытых дверей и мне, пришедшей неделю назад, дали там принять участие, что считалось успехом.
Я была буквой «А» и говорила целых 4 (!) строчки.
Костюм пропах старым подвалом и гримом. Даже после стирки запах немного остался, но мне он нравился.
Начинаю гладить и прожигаю воротник. Огромное заметное прожжённое пятно спереди.
Ну вот, думаю, так и закончилась моя театральная карьера, не начавшись. Может всплакнуть? Но времени уже нет.
Беру мамино старое платье, вырезаю два кривых квадрата ножницами и пришиваю нелепыми кривыми стежками с двух сторон к этому воротнику, для гармоничности.
На мой взгляд это выглядит кошмарно, но ничего не поделаешь.
Бегу в театр. Тащу этот костюм и представляю, как все это заметят и выгонят меня за то, что испортила это великолепие.
Так как шить я никогда не умела, это заняло много времени и вышла из дома я с небольшим опозданием.
Но, полубегом и впопыхах, я уже подхожу к ДЮЦу и тут голос сбоку:
- Деточка, помоги мне, миленькая, сумки донести до дома!
Господи, бабуля! Ну на фига же ты столько покупаешь, что потом не можешь допереть до дома?! У меня тут карьера актрисы рушится, играю, можно сказать роль мечты, а тут!.. – Всё это проносится в моей голове, но бабка действительно выглядит очень древней, и мне ее жалко.
- Хорошо, - говорю, - А где вы живёте?
- Недалеко, вон в том доме!
Радовалась этому я недолго, так как ползла она в соседний дом так медленно, что я думала сейчас настанет ночь и стухнут все продукты, а мы так и не дойдем.
В итоге я опоздала минут на 20-30, и… Ничего не произошло!
Моего опоздания не заметили, а квадратики на воротничке и подавно.
Конечно, когда у тебя в театре под 60 детей, за всеми не уследишь, но все равно казалось, что ее зоркий глаз видит все, просто не говорит.
Кстати, после буквы «А» мне все-таки дали роль Элли в «Волшебнике Изумрудного города», а это к тому же моя любимая книга в детстве. В театре чудеса действительно случаются ;)
Мы играем спектакль «Девочка и ворона».
Ну как, мы. В нём всего две главные роли и небольшая группа, которая играет роль воспоминаний и образов. Я в этой группе.
Первая гимнастка слева вообще-то.
И девушка на том конце провода. И тень. И много ещё чего ;)
Но роль гимнастки далась мне сложнее всего. Нужно было выступать в гимнастическом купальнике, но я была самая мелкая и худая, и считала, что это все ужасно некрасиво.
Но, вполне ожидаемо, оказалось, что ничего страшного в этом нет.
Что нормально я выгляжу в купальнике и зрители не приходили на меня жаловаться. Театр – лучший способ борьбы с комплексами.
Меня поставили танцевать со старшим составом.
Мы стоим за кулисами, пот течет, волосы мокрые, у нас прогон концертной программы, и в ней есть несколько танцевальных номеров.
- Три, два, один, поехали! Улыбки где?! Где улыбки, я спрашиваю?! Выше ногу, выше!!!
Мы выскакиваем из-за кулис, это номер на шестерых, три девочки и три мальчика. Центральную партию танцует Галя, куда ж без неё. И партнер у нее более-менее приличный.
Ей 15 или 16, и всё-то у неё получается. Даже сейчас, - пока у нас волосы как у мокрых куриц и улыбка напоминает предсмертный оскал, - она выглядит не такой уставшей, свои длинные ноги поднимает выше всех и волосы у нее красиво развеваются.
Мда…
Танцевать центральную партию – тогда было моей мечтой.
Такие нагрузки и стресс не для всех. Но наш режиссер умел сказать так, что ты бы мог даже в космос полететь.
Её любимая фраза – нет слова не могу, есть слово НАДО!
Именно так я стала много танцевать, именно так я сшила себе несколько костюмов сама, начала заниматься вокалом, села на шпагат. Стала тем, кем стала.
Стандартная репетиция закончилась.
Проходили старые номера, почти все централки, естественно, у Гали, но некоторые и мои.
За огромным фикусом в кадке в студии сидит парень. Он к нам начал ходить недавно с друзьями, пока раскачивается. Сегодня сидит наблюдает. За Галей. Точно влюблён. И его, конечно, можно понять.
Собираемся домой, выходим из зала. Иду по широкой лестнице вниз, все уже пробежали мимо.
Вдруг слышу, как меня окликает тот самый парень. Прибегает ко мне, и там на темной лестнице сумбурно говорит, что давно за мной наблюдает, и я ему очень нравлюсь, и вообще, ДАВАЙ ВСТРЕЧАТЬСЯ!
У режиссёра непростая судьба.
Только потом я начала понимать, что происходит, и почему со своим огромным талантом и неуёмной энергией она не пошла дальше и выше.
С каждым годом Александра Евгеньевна всё больше и больше пила. Заработала репутацию скандалистки. На театральном фестивале нас не допустили до выступления по основной номинации, к которому мы долго готовились, потому что она напилась и поругалась с членом жюри.
Мало-помалу наш огромный и потрясающий коллектив развалился. Её выгоняли из всех дворцов культуры.
Сначала мы уходили вслед за ней – дети ведь любят безусловно. Но мы взрослели, и становилось труднее.
Ушла и я, в другой театр.
Органы опеки забрали у нее сына.
Как-то она меня окликнула на улице и спросила сигарету. Стало грустно – это моё детство ушло.
Что там происходило с ней дальше – я не знаю, вроде забрала сына, набирала новые группы, что-то делала. Опять теряла все, опять заново начинала.
Женщина-кошка, женщина-сила.
Жаль, не всегда кошки приземляются на лапы.